Тоннель через Бохайский залив

Тоннель через Бохайский залив, или Тоннель Далянь — Яньтай (в англоязычных источниках — Тоннель через пролив Бохайхайся) — китайский проект тоннеля под проливом Бохайхайся, соединяющим Бохайский залив и Корейский залив Жёлтого моря, который соединит города Далянь на Ляодунском полуострове и Яньтай на Шаньдунском полуострове.

По проекту, тоннель под Бохайским заливом протянется на 123 км, из них 90 км — под водой. Таким образом, его протяжённость превысит суммарную длину тоннеля Сэйкан (50,5 км) и Евротоннеля (53,85 км, из них 23,3 км под водой), которые на 2014 год являлись самыми длинными подводными тоннелями Земли.

Управляемый компанией China Railways тоннель включится в сеть высокоскоростных железных дорог Китая. Автомобили, для пересечения залива, будут погружаться на железнодорожные платформы; время в пути будет составлять 40 минут. На настоящий момент Бохайский железнодорожный паром, открытый в 2007 году, пересекает залив за 8 часов.

Стоимость проекта оценивается в 200 млрд юаней (32 млрд долларов). В августе 2014 года было заявлено, что работы начнутся во время 13-й пятилетки Китая, в 2016 году, и займут 10 лет.

Тоннель сократит расстояние между провинциями Ляонин и Шаньдун примерно на 1000 км. Специалисты Китайской инженерной академии рассчитывают, что он окупится через 12 лет.

Отрывок, характеризующий Тоннель через Бохайский залив

«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.