Тонский район
Поделись знанием:
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
| Страна | |
|---|---|
| Статус |
район |
| Входит в | |
| Административный центр |
село Боконбаево |
| Аким |
Эсенгул уулу Улан (с 2015 года) |
| Население (2009) |
49 130 человек[1] |
| Национальный состав | |
| Конфессиональный состав | |
|
| |
| Часовой пояс | |
Тонский район (кирг. Тоң району) — административная единица, расположенная на западе Иссык-Кульской области Киргизской Республики.
Административный центр — село Боконбаево.
Население
По данным переписи населения Киргизии 2009 года киргизы составляют 48136 человек из 49130 жителей района (или 98,0 %), русские — 838 человек (1,7 %), другие — 156 человек (0,3 %)[1].
Населённые пункты
В состав Тонского района входят 9 аильных (сельских) округов, 30 аилов (сёл)[2]:
- Ак-Терекский аильный округ: с. Кара-Коо (центр), Ала-Баш, Бар-Булак, Ден-Талаа, Комсомол (Калкагар), Кызыл-Туу
- Кель-Терский аильный округ: с. Тогуз-Булак (центр), Кель-Тер, Конур-Олен
- Кек-Мойнокский аильный округ: с. Ак-Олен (центр), Кек-Мойнок-Первое, Кек-Мойнок-Второе
- Болот Мамбетовский аильный округ: с. Эшперово (центр), Джер-Уй, Ак-Сай, Кек-Сай
- Кюн-Чыгышский аильный округ: с. Боконбаево (центр), Арчалы
- Тонский аильный округ: с. Тон (центр), Ак-Сай, Каджи-Саз
- Терт-Кульский аильный округ: с. Терт-Куль (центр), Темир-Канат, Туура-Суу
- Улаколский аильный округ: с. Оттук (центр), Кара-Талаа, Кара-Шаар, Туура-Суу, Шор-Булак
- Каджи-Сайский аильный округ: с. Каджи-Сай[3]
Известные уроженцы
- Каралаев, Саякбай (1894—1971) — киргизский поэт и манасчы.
- Турусбеков Жусуп (1910—1944) — киргизский поэт и драматург, один из зачинателей киргизской поэзии и драматургии. Погиб на фронте Великой Отечественной войны.
- Океев, Толомуш Океевич (1935—2001) — кинорежиссёр, народный артист СССР (1985).
- Эшперов, Жумаш Эшперович (1938—2003) — заслуженный работник сельского хозяйства, депутат ЖК КР (1991—1994).
- Акматов, Таштанбек Акматович (1937) — дважды Герой Социалистического Труда, Председатель Президиума Верховного Совета Киргизской ССР.
- Герои Социалистического Труда Кайыр Мукашева, Умуткор Рысмамбетова, Макеш Саякбаев, Суйумкан Кожобекова.
- Жакиев, Бексултан (род. 1936) — драматург, Народный писатель КР.
Напишите отзыв о статье "Тонский район"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [web.archive.org/web/20110810173507/212.42.101.100:8088/nacstat/sites/default/files/%D0%98%D1%81%D1%81%D1%8B%D0%BA-%D0%9A%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C.pdf Перепись населения Киргизии 2009. Иссык-Кульская область]
- ↑ [namsu.org.kg/index.php?option=com_content&view=article&id=97%3A2011-05-14-06-17-13&catid=2%3A2010-07-08-13-10-59&Itemid=3&lang=ru Аильные округа и сёла Иссык-Кульской области]
- ↑ До 2012 года посёлок городского типа. См. [online.zakon.kz/Document/?doc_id=31268606 Закон Кыргызской Республики от 27 сентября 2012 года № 168 «О преобразовании отдельных поселков городского типа Кыргызской Республики и отнесении их к категории села или города»].
Отрывок, характеризующий Тонский район
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
