Тоньери, Нестор

Нестор Тоньери
Общая информация
Полное имя	Нестор Рубен Тоньери
Родился	27 ноября 1942(1942-11-27) Сан-Мартин, Аргентина
Умер	8 декабря 1999(1999-12-08) (57 лет) Сан-Мартин, Аргентина
Гражданство	Аргентина
Позиция	защитник, полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1965—1967	Платенсе (Висенте-Лопес)	109 (2)
1968—1975	Эстудиантес	261 (5)
1976	Кильмес	46 (0)
Национальная сборная**
?	Аргентина	? (?)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Нестор Рубен Тоньери (исп. Néstor Rubén Togneri; 27 ноября 1942, Сан-Мартин — 8 декабря 1999, Сан-Мартин) — аргентинский футболист, игравший на позициях защитника и полузащитника.

Клубная карьера

Большую часть своей футбольной карьеры Тоньери провёл в «Эстудиантесе» в 1968–1975 годах на позициях центрального защитника или опорного полузащитника. Тоньери также выступал за аргентинские клубы «Платенсе» между 1957 (когда он дебютировал в юношеской команде клуба) и 1967 годом и «Кильмес» в 1976 году, где он закончил свою карьеру.

Период, в котором Тоньери выступал за «Эстудиантес», был самым успешным в истории клуба. Тоньери был частью команды, которая трижды выигрывала в Кубке Либертадорес, и по разу в Межконтинентальном кубке и Межамериканском кубке.

Тоньери скончался в городе Сан-Мартин (провинция Буэнос-Айрес) в возрасте 57 лет.

Международная карьера

Нестор Тоньери попал в состав сборной Аргентины на Чемпионате мира 1974 года. Однако из 6-и матчей Аргентины на турнире Тоньери не появился ни в одном из них.

Достижения

Клубные

Эстудиантес

• Чемпионат Аргентины (1): Метрополитано 1967 (чемпион)
• Кубок Либертадорес (3): 1968 (победитель), 1969 (победитель), 1970 (победитель)
• Межконтинентальный кубок (1): 1968 (победитель)
• Межамериканский кубок (1): 1969 (победитель)

Ссылки

•  (англ.) [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=69605 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
•  (англ.) [www.national-football-teams.com/player/38042/Nestor_Togneri.html Профиль на national-football-teams.com]

</div>

Отрывок, характеризующий Тоньери, Нестор

Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.