Топкапи (фильм)
Топкапи | |
Topkapi | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
120 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Топкапи» (англ. Topkapi) — фильм-ограбление режиссёра Жюля Дассена, созданный по мотивам романа Эрика Амблера «При свете дня». Премия «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана Питеру Устинову (слабовольный мошенник Симпсон).
Сюжет
Пара преступников высокого класса — Элизабет Липп и Вальтер Харпер задумали новое дело. Их цель — драгоценный кинжал, который хранится в Топкапы. Мелкого афериста Артура Симпсона находят во время отдыха в Греции. Он необходим, чтобы провернуть сложную аферу и усыпить бдительность турецкой полиции. При этом сам Симпсон до последнего момента и не подозревал, что вовлечён в кражу века.
Собственно кража из музея преступникам удаётся в совершенстве, однако они не учли того, что и полиция не дремлет. Оказалось, Артур вёл двойную игру, и вся компания попадает в турецкую тюрьму.
В ролях
- Питер Устинов — Артур Саймон Симпсон
- Мелина Меркури — Элизабет Липп
- Максимилиан Шелл — Вальтер Харпер
- Роберт Морли — Седрик Пейдж
- Жиль Сегаль — Хулио
- Джесс Хан — Ганс Фишер
- Аким Тамиров — повар Жервен
- Титос Вандис — Харбек
- Джо Дассен — Иосиф
Награды
- 1965 — Премия Оскар
- Лучшая мужская роль второго плана (Питер Устинов).
- 1965 — номинация на премию Золотой Глобус
- Лучший актёр мюзикла/комедии (Питер Устинов)
- Лучшая актриса мюзикла/комедии (Мелина Меркури)
- 1965 — Премия Laurel
- Лучшая мужская роль второго плана (Питер Устинов).
Напишите отзыв о статье "Топкапи (фильм)"
Ссылки
- [www.variety.com/review/VE1117795803?refcatid=31 обзор и критика фильма на сайте] Variety (англ.)
- [efilmcritic.com/review.php?movie=12009 обзор и критика фильма на сайте] efilmcritic (англ.)
Отрывок, характеризующий Топкапи (фильм)
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».