Тополь

Тополь
Тополь канадский (Populus ×canadensis). Общий вид взрослого растения.
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Мальпигиецветные Семейство:  Ивовые Род:  Тополь
Международное научное название
Populus L., 1753
Типовой вид
Populus alba L. — Тополь белый
Виды
См. текст
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomygenus.aspx?id=9759 g:9759] IPNI   [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=Populus&find_species=&find_infrafamily=&find_infragenus=&find_infraspecies=&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_publicationTitle=&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=gen&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch ???]

То́поль (лат. Pópulus) — род двудомных листопадных быстрорастущих деревьев семейства Ивовые (Salicaceae).

Лес с преобладанием тополей называют тополёвником.

Название

Русское слово «тополь» происходит от др.-рус. тополь, а то, в свою очередь, от праслав. *topolь (откуда также церк.-слав. тополь (ж. р), укр. топо́ля, белор. таполя, болг. топо́ла, сербохорв. топо̀ла, словен. tорólа, чеш. tороl, словацк. tороľ, польск. tороlа, tороl, в.-луж. , н.-луж. tороł и даже лит. tãpalas). О происхождении праславянской формы существует несколько гипотез:

• высказывались предположения о раннем заимствовании из лат. pōpulus с последующей диссимиляцией р-р > t-р, однако в тех романских языках, с которыми могли контактировать носители праславянского, засвидетельствована только форма с метатезой *plōp(u)lus (рум. рlор, алб. рlер, итал. рiорро), из которой невозможно вывести славянскую форму;
• возможно, она связана со славянским же словом *topь («топь, болото»), ср. рус. тополь (ж. р.) «болотистое место»;
• если лит. tuopa является исконным словом, с ним может быть связано славянское *top-olь, которое в таком случае является продолжением индоевропейской формы (ср. ниже др.-греч. πτελέᾶ).

Родовое название происходит от лат. pōpulus, обозначавшего ещё в античности белый и чёрный тополя, известна также форма «popplum». Все известные романские и германские формы (англ. poplar < англо-норм. popler < ст.-франц. poplier; нем. Pappel < др.-в.-нем. popel, papilboum, также лит. pẽplė < вост.-прус. pępp(e)l) восходят в конечном счёте к латинскому. Происхождение латинского слова остаётся неясным. Традиционно его связывают с др.-греч. πτελέᾶ «вяз» (ср. эпидаврск. πελέα «то же» и др.-греч. ἀπελλόν), однако их родство плохо объясняется как по фонетическим, так и по семантическим основаниям. Против этого также свидетельствует название тополя, по своему словообразованию похожее на лат. opulus «клён», учитывая сходство по форме пластины листьев белого тополя и итальянского клёна. Предполагается также галльское происхождение названия.

Близость лат. pōpulus к неродственному слову лат. pŏpulus «народ» (отличавшегося гласным первого слога, мужским родом в отличие от женского у «pōpulus» и иным происхождением) ещё с раннего Средневековья порождала народные этимологии, объяснявшие происхождение латинского названия тополя «потому что множество растёт из основания ствола» или как дерево, разводимое возле площадей и мест народных собраний.

Распространение

Тополя произрастают в умеренных регионах северного полушария (голарктическое распространение), от субтропических районов Китая, где находится центр их происхождения, до бореальной зоны. В Америке распространены на юг до Мексики. Populus ilicifolia произрастает в Восточной Африке.

Места произрастания и экология

В природе большинство видов произрастает по долинам рек и по хорошо увлажнённым склонам. Осина (Populus tremula) кроме того, поселяется на солонцах и на месте бывших дубовых и еловых лесов. Тополь разнолистный (Populus heterophylla) можно встретить на дюнных песках. В культуре тополя успешно растут на любых почвах.

Тополя требовательны к богатству и аэрации почвы, однако выдерживают заболачивания.

Быстрый рост тополей продолжается до 40—60 лет, после чего замедляется. Некоторые виды доживают до 120—150 лет, но обычно растения рано поражаются различными грибковыми заболеваниями. В основном тополя живут до 60-80 лет.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Тополь чёрный. Ботаническая иллюстрация из книги О. В. Томе «Flora von Deutschland, Österreich und der Schweiz», 1885

Ботаническое описание

Крупные деревья высотой 40—45 м (до 60 м) и диаметром ствола более 1 метра. Крона шатровидная, яйцевидная, яйцевидно-пирамидальная или пирамидальная. Кора ствола трещиноватая, буровато-серая или тёмно-серая; ветвей — гладкая, серая или оливково-серая.

Корневая система сильная, но большей частью поверхностная, уходящая далеко за пределы проекции кроны.

Листья черешковые, очерёдные, голые или опушенные, от ланцетных до широкояйцевидных, форма листа зависит от побега, на котором находится, и от положения на этом побеге.

Растение двудомное, иногда однодомное, цветёт до появления листьев или одновременно с ними; способность плодоносить наступает в 10—12 лет. Цветки собраны в цилиндрические, прямостоячие или повислые соцветия — серёжки (колосовидные кисти), опадающие по отцветанию или выпадению семян. Каждый цветок в серёжке развивается в пазухе пальчато-рассечённого прицветника; выше которого находится, так называемый диск, блюдцевидный или бокаловидный в пестичном и пластинчатый в тычиночном цветках. Завязь одиночная, с 2—4 сидячими лопастными рыльцами. Тычинок от 3 до 60, с короткой нитью и двугнездным пыльником. Очень редко попадаются обоеполые цветки.

Плод — коробочка, раскрывающаяся 2—4 створками. Семена мелкие, продолговатые или продолговато-яйцевидные, чёрные или чёрно-бурые, длиной 1—3 мм, при основании имеют пучок многочисленных тонких шелковистых волосков («тополиный пух»). В 1 г более 1 000 семян.

Хозяйственное значение и применение

Древесина у тополей лёгкая, белая, мягкая, хорошо обрабатывается и используется очень широко в технических целях: как сырьё для бумаги, для получения искусственного шёлка, изготовления спичечной соломки, фанеры, простой мебели, пиломатериалов, тары, долблёных лодок и многого другого. Древесина идёт также на дрова и древесный уголь низкого качества, так как теплотворность дров тополя в 1,5 раза меньше теплотворности, например, берёзовых дров. В южных, малолесных районах древесина идёт на строительство зданий. Древесина тополя длительное время использовалась также при постройке железных дорог в качестве шпал.

Из почек получают фиолетовую краску, из листьев — жёлтую.

Побеги с листьями служат веточным кормом для скота.

Зимой становится заметно относительно вертикальное положение ствола тополя, что и послужило широкому распространению тополя в озеленении улиц и аллей. Тополь растёт быстро и образует мягкую древесину, продолжая расти, даже если дерево ломается или отпиливается его верхняя часть.

В связи со сравнительно быстрым ростом и образованием биомассы тополь наряду с ивой используется в качестве регенеративного источника энергии для производства горючего (этанол) и получения тепла (сжигание). Исследования показали, что ещё больше ускорять рост тополей способны некоторые виды эндофитов.

В США, Канаде, ЕС и Китае проводятся полевые испытания генетически модифицированного тополя с целью улучшения качества древесины, устойчивости к вредителям и усвоения и накопления тяжёлых металлов для санации почвы.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Разные виды тополя (особенно Тополь чёрный) во время цветения дают медоносным пчёлам пыльцу-обножку.

За вегетационный период 15-летний тополь испаряет 82 м³ воды, что позволяет использовать его в агролесомелиорации.

Классификация

Род насчитывает более 95 видов, которые распределяют по 6 секциям:

Некоторые виды

Секция Мексиканские тополя (Abaso)

Ареал — Мексика. Отличаются малыми размерами всех частей.

• Populus mexicana Wesm. ex DC. — Тополь мексиканский

Секция Дельтовидные тополя (Aigeiros)

От других отличается характерными дельтовидными листьями на длинных, как у осин, черешках. Имеются формы деревьев, имеющие пирамидальную крону, которые разводятся в южных районах России — так называемые пирамидальные тополя.

• Populus nigra L. — Тополь чёрный, или Осокорь
• Populus deltoides W.Bartram ex Marshall — Тополь дельтовидный
• Populus fremontii S.Watson

Секция Левкоидные тополя (Leucoides)

По-видимому, наиболее древняя группа тополей. Обладают наиболее крупными почками, серёжками и листьями.

• Populus lasiocarpa Oliv.
• Populus glauca Haines
• Populus heterophylla L. — Тополь разнолистный
• Populus wilsonii C.K.Schneid.

Секция Populus

Наиболее распространённая группа. В отличие от других представителей рода тополь почки и листья не выделяют клейкого вещества, черешки длинные, из-за чего у всех осин даже при слабом ветре начинают «дрожать» листья. Содержит вид осина (Populus tremula) и группу белые тополя. Близки к осинам. Отличительная особенность — пальчатолопастная форма листьев порослевых побегов и плотное снежно-белое опушение нижней стороны этих листьев.

• Populus adenopoda Maxim.
• Populus alba L. — Тополь серебристый, или Тополь белый
• Populus gamblei
• Populus grandidentata Michx. — Тополь крупнозубчатый
• Populus guzmanantlensis A.Vázquez & Cuevas
• Populus monticola
• Populus sieboldii Miq. — Тополь Зибольда
• Populus simaroa
• Populus tremula L. — Осина, или Тополь дрожащий
• Populus tremuloides Michx. — Тополь осинообразный

Секция Бальзамические тополя (Tacamahaca)

Почки и листья наиболее богаты душистой смолой.

• Populus angustifolia E.James
• Populus balsamifera L. — Тополь бальзамический
• Populus ciliata Wall. ex Royle
• Populus koreana Rehder
• Populus laurifolia Ledeb. — Тополь лавролистный
• Populus maximowiczii A.Henry — Тополь Максимовича
• Populus simonii Carriere — Тополь Симона
• Populus suaveolens Fisch. — Тополь душистый
• Populus szechuanica C.K.Schneid. — Тополь сычуаньский
• Populus trichocarpa Torr. & A. Gray
• Populus yunnanensis Dode — Тополь юнаньский

Секция Туранги (Turanga)

Издалека напоминают осину, но крона более рыхлая. В отличие от всех остальных тополей, ствол у них нарастает не моноподиально, а симподиально, как у ив.

• Populus euphratica Olivier — Туранга евфратская
• Populus ilicifolia (Engl.) Rouleau
• Populus pruinosa Schrenk — Тополь сизый, или Туранга сизолистная

Гибридные виды

• Populus ×acuminata Rydb.
• Populus ×berolinensis Dippel — Тополь берлинский, гибрид Тополя лавролистного и Тополя чёрного
• Populus ×canadensis Moench — Тополь канадский, гибрид Тополя дельтовидного и Тополя чёрного
• Populus ×canescens (Aiton) Sm. — Тополь сереющий, гибрид Тополя белого и Осины
• Populus ×generosa A. Henry
• Populus ×jackii Sarg. — гибрид Тополя дельтовидного и Тополя бальзамического
• Populus ×moskoviensis R. I. Schrod. — Тополь московский, гибрид Тополя душистого и Тополя лавролистного
• Populus ×petrowskiana R. I. Schrod. ex Regel — Тополь Петровский, гибрид Тополя дельтовидного и Тополя душистого
• Populus ×rasumowskiana (R. I. Schrod. ex Regel) Dippel — Тополь Разумовского, гибрид Тополя Вобста и Тополя лавролистного
• Populus ×vernirubens A. Henry
• Populus ×woobstii (R. I. Schrod. ex Regel) Dode — Тополь Вобста, гибрид Тополя лавролистного и Тополя бальзамического

Литература

• Комаров В. Л. Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1936. — Т. V / ред. тома В. Л. Комаров. — С. 216—242. — 762 + XXVI с. — 5175 экз.</span>
• Соколов С. Я., Шипчинский Н. В., Ярмоленко А. В. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/der_i_kust_sssr1951_2.djvu Деревья и кустарники СССР. Дикорастущие, культивируемые и перспективные для интродукции.] / Ред. тома С. Я. Соколов. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1951. — Т. II. Покрытосеменные. — С. 174—217. — 612 с. — 2500 экз.
• Harvey, P.B., Baldi, P., 2002. Latin populus: a reevaluation // Jones-Bley, K., et al. (Eds.), JIES Monograph Series, vol. 44: Proceedings of the 13th Annual UCLA Indo-European Conference. Institute for the Study of Man, Washington, pp. 145–164.
• Watkins, Calvert. The American Heritage dictionary of Indo-European roots. Revised deition. Bosotn: Houghton Mifflin, 1985.
• Watmough, Margaret M. T. Studies in the Etruscan loanwords in Latin. 1997.
• Тополь // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Тополь // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Тополь // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.

Ссылки

• [compulenta.ru/286568/ Учёные расшифровали ДНК тополя — портал «Компьютерра–Онлайн»]  (Проверено 5 июня 2009)
• [ecoportal.ru/news.php?id=26827 Тополя способны устранять последствия загрязнения окружающей среды — Всероссийский Экологический портал]  (Проверено 5 июня 2009)
• [dendrology.ru/forest/item/f00/s01/e0001287/index.shtml Тополь на сайте «Лесная библиотека» (ареал в СССР и др.)]

Отрывок, характеризующий Тополь

«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.