Тополь белый

Тополь белый
Общий вид взрослого растения
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Мальпигиецветные Семейство:  Ивовые Род:  Тополь Вид:  Тополь белый
Международное научное название
Populus alba L., 1753
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=29358 t:29358] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Populus+alba&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Populus+alba ???]

То́поль бе́лый, или Тополь серебри́стый (лат. Pópulus álba) — вид лиственных деревьев из рода Тополь (Populus) семейства Ивовые (Salicaceae).

Распространение и экология

В диком виде произрастает в Северной Африке (Алжир, Марокко, Тунис, Канарские острова), практически на всей территории Европы (за исключением Скандинавии), Малой, Средней и Восточной Азии.

В культуре выращивается в Европе (северная граница на 68° с.ш), Азии, Северной Америке.

Растёт в поймах рек на плодородных и достаточно увлажнённых почвах, образуя леса, рощи или одиночными деревьями. Хорошо переносит длительное затопление, устойчив к небольшому засолению почвы.

Лист тополя белого

Ботаническое описание

Дерево высотой до 30—35 м и диаметром ствола до 2 м. Крона широкая, шатровидная, начинается низко от земли, при одиночном развитии. Кора ствола и крупных ветвей серо-зелёная, гладкая; молодых побегов бело-войлочная; в старости кора тёмно-серая или чёрная, с глубокими трещинами.

Почки мелкие до 0,5 см длины, яйцевидные, блестящие, не клейкие. Листья яйцевидно-округлые или яйцевидно-треугольные, плотные; сверху тёмно-зелёные, блестящие, серебристые; снизу опушённые, бело-войлочные. Листья на длинных побегах 3—5-пальчато-лопастные, 4—12 см длины, 2,5—10 см ширины; на коротких побегах — округлые, лопастные или 3—5-угольные. Черешки цилиндрические, опушённые, часто в 2—3 раза короче листовой пластинки. Осенью большая часть листьев опадает зелёными, меньшая — окрашивается в лимонно-жёлтый цвет.

Тычиночные серёжки толстые, длиной 3—7 см; прицветники красновато-буроватые, голые, тычинок восемь—десять. Пестичные серёжки длиной 10—12 см; рыльца желтоватые или беловатые.

Имеет мощную корневую систему, выходящую за проекцию кроны, состоящую как из глубокозалегающих, так и из поверхностных корней, которые дают обильные корневые отпрыски, часто на значительном расстоянии от материнского дерева.

Растёт быстро, к 30—40 годам достигает высоты в 20—25 м и диаметра ствола до 0,5 м.

Ствол тополя белого на срезе

Значение и применение

Древесина крупнослойная, лоснящаяся, с желтоватым ядром и белой заболонью, мягкая, лёгкая, по макроскопическому строению и физико-механическим свойствам близка к древесине осокоря (Populus nigra). Используется в производстве паркета, различных пиломатериалов, столярных (двери, окна) и токарных изделий.

Листья идут на корм скоту.

Кора применяется в дубильной промышленности.

Культивируется во многих районах как садово-парковое растение.

Таксономия

Вид Тополь белый входит в род Тополь (Populus) семейства Ивовые (Salicaceae) порядка Мальпигиецветные (Malpighiales).

ещё 36 семейств (согласно Системе APG II)

ещё 25—35 видов

порядок Мальпигиецветные

род Тополь

отдел Цветковые, или Покрытосеменные

семейство Ивовые

вид Тополь белый

ещё 44 порядка цветковых растений (согласно Системе APG II)

ещё около 57 родов

Литература

• Комаров В. Л. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1936_5.djvu Род 357. Тополь — Populus L.] // Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1936. — Т. V / ред. тома В. Л. Комаров. — С. 225—226. — 762 + XXVI с. — 5175 экз.
• Соколов С. Я., Шипчинский Н. В., Ярмоленко А. В. Род 3. Populus L. — Тополь // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/der_i_kust_sssr1951_2.djvu Деревья и кустарники СССР. Дикорастущие, культивируемые и перспективные для интродукции.] / Ред. тома С. Я. Соколов. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1951. — Т. II. Покрытосеменные. — С. 187—188. — 612 с. — 2500 экз.

Отрывок, характеризующий Тополь белый

Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!