Торговый дом «Фридрих Байер и Ко»
| Торговый дом «Фридрих Байер и Ко» | |
| Основание |
1912 |
|---|---|
| Прежние названия |
Торговый дом «Ф. Байер и Г. Беттингер» |
| Оборот |
2,2 миллиона рублей |
Фридрих Байер и Ко — бывшее химическое предприятие в Москве. Одно из крупнейших химических предприятий в городе в начале XX века.
Историческое расположение
Правление предприятия и его магазин размещался в помещении наследников М. Ф. Арманд по адресу: Старая площадь, дом 6 и Ипатьевский переулок, дом 7. Дом В. В. Столярова находился на границе Хамовнического Камер-Коллежского вала и Лужнецкой набережной Москвы-реки. Корпус фабрики, построенный в 1898 году, находился по адресу: Лужнецкая набережная, дом 2/4[1].
История
В 1883 году в здании В. В. Столярова стартовало производство анилиновых и ализариновых красок. В 1893 год Г. Беттингер, германский подданый, купил владение Столярова. В 1898 году он при помощи Фридриха Байера образовал торговый дом «Ф. Байер и Г. Беттингер». Фридрих Байер, германский подданый и купец 1-й московской гильдии, временно, известен по созданию немецкой химической и фармацевтической компании Bayer AG. На предприятии было задействовано 160 лиц. Использовались три паровые машины. В 1898 году торговый дом по проекту архитектора А. А. Остроградского сооружил ещё один корпус для фабрики, ставшей в XXI веке НПО «Контэкс», трёхэтажную казарму для жилья рабочих и другие здания. В 1899 году в Российской империи стало можно размещать товарные знаки компаний. Затем торговый дом увеличивал границы, покупая смежные территории. С 1906 года по 1914 год в Санкт-Петербурге торговый дом выпускал в продажу «Терапевтические известия». В 1908 году торговый дом занимал площадь в 30 тысяч квадратных саженей. В 1909 году работает 350 рабочих[1].
Акционерное общество «Фридрих Байер и Ко» было создано в 1912 году. Капитал в том году составил 3 миллиона рублей. Председатель правления К. Дюсберг, германский подданый. В 1912 году на фабрике задействовано 400 рабочих. Оборот составлял 2,2 миллиона рублей. На продаже стояло 1700 видов различных красителей, 750 хим. продуктов, 20 препаратов фармацевтических. Торговый дом имел магазины в других городах Российской империи. Во время Первой мировой войны делали пигменты для покраски тканей. С 1915 году производят взрывчатые вещества. В том же году из правления ушли германские подданые. В 1916 году заводы торгового дома отданы другим предприятиям. В июне 1917 году фабрика стала в Особом правительственном правлении по делам акционерного общества «Фридрих Байер». После революции вошла в Государственный анилиновый трест[1].
Напишите отзыв о статье "Торговый дом «Фридрих Байер и Ко»"
Примечания
Отрывок, характеризующий Торговый дом «Фридрих Байер и Ко»
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
