Торгунаков, Пётр Филиппович

Пётр Филиппович Торгунаков
Дата рождения	9 июня 1924(1924-06-09)
Место рождения	Кемеровская область
Дата смерти	10 января 2003(2003-01-10) (78 лет)
Место смерти	Кемеровская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска, внутренние войска
Годы службы	август 1942 года — 1966 год
Звание	майор
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Пётр Филиппович Торгунаков (09.06.1924, Кемеровская область — 10.01.2003, Кемеровская область) — помощник командира пулемётного взвода стрелковой роты 50-го гвардейского стрелкового полка, 15-й гвардейской стрелковой дивизии, гвардии старший сержант (1945 год). Герой Советского Союза.

Биография

Родился 9 июня 1924 года в селе Колеул, Мариинского района, Кемеровской области. Член ВКП(б)/КПСС с 1950 года. Окончил 7 классов. Работал заведующим складом в сельпо.

В августе 1942 года был призван в Красную Армию Мариинским райвоенкоматом и направлен в Ленинско-Кузнецкое военное пехотное училище. Но окончить учёбу и стать офицером в этот раз не довелось. С 27 апреля 1943 года сержант Торгунаков в должности помощника (заместителя) командира взвода принимал участие в боях с немецко-вражескими захватчиками. Особо отличился в боях за освобождение Польши и форсировании реки Одер.

23 января 1945 года гвардии старший сержант Торгунаков во главе передовой группы переправился через реку Одер севернее города Оппельн. Бойцы захватили плацдарм и удержали его. Группа отразила три контратаки, уничтожив при этом свыше двухсот противников и пленив двадцать одного из них. Своими действиями обеспечили переправу батальона. За этот бой гвардии старший сержант Торгунаков был представлен к геройскому званию. Был трижды ранен и контужен, но всегда возвращался в строй. Войну закончил в столице Австрии городе Вене.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-вражескими захватчиками гвардии старшему сержанту Торгунакову Петру Филипповичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После войны продолжил службу во внутренних войсках Министерства внутренних дел СССР. В 1950 году окончил Калининградскую офицерскую школу МВД СССР. В 1966 майор Торгунаков уволен в запас, но с вооружёнными силами не расстался. Жил в городе Мариинск Кемеровской области. В течение долгих лет на правах служащего Советской Армии ВС СССР трудился в стенах Мариинского горвоенкомата в должности помощника начальника 4-го отделения.

Скончался 10 января 2003 года. Награждён орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды (Приказ ком. 15 гв.сд № 3/н, от 28.01.1945 года), Славы 3-й степени (Приказ ком. 15 гв.сд № 023/н, от 30.04.1945 года), пятнадцатью медалями, среди которых «За отвагу» (Приказ ком. 50 гв.сп № 026/н, от 12.09.1944 года) и «За боевые заслуги».

Литература

• Герои Отечества. Москва, 2004 год.
• Герои Советского Союза кузбассовцы. Кемерово, 2006 год.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6897 Пётр Филиппович Торгунаков]. Сайт «Герои Страны». Проверено 2 июля 2014.

Отрывок, характеризующий Торгунаков, Пётр Филиппович

В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.