Тореханов, Тауман

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

Тауман Тореханов
Тауман Төреханов
Тауман Тореханов
Дата рождения:	15 марта 1931(1931-03-15) (93 года)
Место рождения:	Шалкар Актюбинская область
Гражданство:
Род деятельности:	журналист, редактор, писатель

Тауман Алыбайулы Тореханов - известный казахский журналист, писатель, редактор, Заслуженный деятель культуры Республики Казахстан, Почетный Гражданин Шалкарского района и города Шалкар.

Биография

Тауман Тореханов родился 15 марта 1931 года в городе Шалкар Актюбинской области.

B годы Великой Отечественной войны (1941-1945) Тауман Тореханов работал в тылу.

После войны, 1947-1949 годы работал делопроизводителем Исполкома Шалкарского городского Совета депутатов трудящихся. 1949-1950 годы работал старшим литературным сотрудником Шалкарской районной газеты «СоцТуы».

1950-1955 годы учился в Казахском Государственном Университете им. С.М. Кирова (КазНУ им. Аль-Фараби) и окончил университет с отличием. Был направлен в аспирантуру факультета востоковедения Ленинградского университета им. А.А. Жданова, но материальное положение не позволило поехать учиться в аспирантуру. Далее работал заместителем директора по учебно-организационной работе средней школы поселка Бершогыр. В эти годы знакомится с известным казахским писателем и геологом, Ильясом Есенберлиным. Он работал начальником управления Бершогырской шахты.

Литературно-общественная деятельность

1957 году переведен в редакцию газеты Шалкарского района Актюбинской области.

1962-1963 годы работал первым заместителем главного редактора газеты «Жаршы», издаваемой в Актюбинской области.

1963-1992 годы организовал и открыл областную газету «КомТаңы» («Шалкар»). Тауман Тореханов работал главным редактором межрайонной и районной газеты «Шалкар» в течение 29 лет.

В 1972 году издательство ЦК КП Казахстана выпустило сборник трудов «Тәжірибе және Талап» («Опыт и требования») , где автором одного из материалов является Тауман Туреханов, освещающий опыт, стиль работы и секреты своего журналистского мастерства.

За эти годы был членом Исполкома Шалкарского районного Совета народных депутатов и 27 лет членом бюро Шалкарского районного комитета Компартии Казахстана.

1964-1992 годы Тауман Тореханов избран делегатом 12-ти областных партийных конференций Актюбинской области. Избирался членом областного комитета партии. В течение 31 года был депутатом, членом Исполкома Шалкарского районного Совета народных депутатов. Многие годы был делегатом съездов Союза Журналистов Казахстана и несколько раз избирался членом Правления Союза Журналистов Казахстана. По приглашению главного редактора ТАСС, Тауман Тореханов был делегатом на съезде Союза Журналистов СССР. Открыл Шалкарский районный краеведческий музей. 30 лет возглавлял Комиссию по ономастике и топонимике Шалкарского района. Несколько лет был председателем Общества «Қазақ тілі». Также, Тауман Тореханов встречался с Михаилом Шолоховым и Дмитрием Сахаровым.

В 2000 году по приглашению Ассоциации Дружбы Федеральной Республики Германии и Казахстана, Тауман Тореханов дал семинар в университете Гумбольдта в Берлине. Тауман Тореханов встретился со студентами и профессорами университета, послом Казахстана в Германии Адильбеком Алжановым и сотрудниками Генерального Консульства Республики Казахстан.

Творчество

Тауман Тореханов написал более 200 очерков, статей, эссе, рассказов, повестей, новелл, и выпустил 11 книг через издательство «Атамұра». Труды Таумана Тореханова можно найти во многих крупных международных библиотеках мира.

Основные издания

• «Көз көргендер еді»
• «Қанмен жазылған тағдырлар – Кровавая трагедия в степи»
• «Ғасыр қасіреті – Трагедия века» (исторический роман)
• «Зердесінде ұрпақтың - В памяти поколений» (О легендарном национальном батыре Котибар)
• «Ұжмақ елі - Рассказы о ФРГ»
• «Жазбады-ау демесін - Былое и думы»
• «Кісенделген Дала - Степь в кандалах» (исторический роман)
• «Адам әлемі – Мир человека»
• «Тарихтың қанды іздері – Кровавые следы истории» (остросюжетный, исторический роман-эпопея)
• «Дала Геркулесі – Геркулес Степей» (историко-хронологический роман-трилогия, основанный на документально-архивных материалах)
• «Тағдырлар Тайталасы - Столкновения судеб» (из страниц дневников-мемуаров)

Награды

• Заслуженный деятель культуры КазССР
• Почетная Грамота Верховного Совета КазССР
• Отличник Печати СССР
• 4 медали СССР
• 3 диплома ГосКомПечати КазССР
• Почетная Грамота Союза журналистов СССР
• Почетная Грамота Союза журналистов Казахстана
• Почетная Грамота ЦК КПСС
• Почетная Грамота Народного Контроля СССР
• Почетная Грамота ЦК КП Казахстана
• Почетная Грамота Актюбинского областного комитета
• Почетная Грамота областного исполнительного комитета
• Медаль «Освоение целинных и залежных земель»
• Медаль «Ветеран труда»
• Персональный пенсионер Республиканского значения за особые заслуги перед Республикой Казахстан
• Почетный Гражданин Шалкарского района и города Шалкар
• Юбилейная медаль в ознаменование 65-летия со дня Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов

Ссылки

• [tauman-torekhanov.com Официальный сайт Таумана Тореханова]
• [www.loc.gov/search/?q=tauman+torekhanov&all=true&st=list Труды Таумана Тореханова в Библиотекe Конгресса]
• [clues.concordia.ca/search/?searchtype=X&searcharg=tauman+torekhanov Труды Таумана Тореханова в Университете Конкордия, Канада]
• [anatili.kazgazeta.kz/?p=5981 Статья о Таумане Тореханове в газете Ана тили]
• [avestnik.kz/?page_id=1065 Статья о Таумане Тореханове в газете Актюбинский вестник]
• [tauman-torekhanov.com/awards_kz.html Награды Таумана Тореханова на официальном сайте]

Отрывок, характеризующий Тореханов, Тауман

– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.