Торо (народ)

Торо
Tooro

Самоназвание	баторо
Численность и ареал
Всего: более 898 тыс. чел (2010) Уганда Уганда
Язык	руторо, близкий к языку ньоро
Религия	Христианство
Родственные народы	Уньоро

Торо — это народ, проживающий в западной части Уганды (район межозёрья), относятся к группе банту. Численность составляет около 898 тысяч человек.

Язык

Язык общения — торо (рутооро), относящийся к северо-восточной группе языков банту. Имеется письменность, основанная на латинской графике (с 30-х годов XIX века). Результатом её появления стала междоусобная борьба, после которой произошло присоединение к Уньоро.

Религия

Большинство исповедует христианство, но традиционная религия предков — это вера в духов и легендарных царей-бачведузи.

История

В начале II тыс. н. э. на территории Уганды обитали земльдельцы-бату, имевшие своё раннегосударственное образование, куда к этому периоду мигрировали скотоводы-нилоты. Затем, в середине века, было сформировано несколько государств, которые имели феодальные черты. Племена торо входили в одно из таких образований — Буньоро.

Скотоводы (хима) - потомки нилотов - и земледельцы (иру) образовали экономически выгодную систему, делящую хима и иру на трудовые касты. В высшую касту входили скотоводы, в низшую земледельцы. Иру не имели права носить оружие, вступать в военные отряды и держать в хозяйстве скот, а также связывать себя узами брака с вышестоящими скотоводами (хима). Верховная власть была в руках правителя (омукама), которому подчинялись вожди всех племён государства. В 1822 г. племена торо предприняли попытку существовать обособленно от Буньоро. К 1900 г. Буньоро находилось под протекторатом Великобритании, к этому времени племена торо присоединились к остальным племенам.

Жилище

Торо живут в круглых хижинах на каркасах из веток, с крышей, покрытой травой и плетёными стенами.

Традиционные занятия

Занимаются изготовлением керамических, богато орнаментированных гончарных сосудов и плетением циновок. Также торо задействованы в животноводстве и земледелии (подсечно-огневого типа), выращивают бананы, кукурузу, бобовые культуры, просо. В колониальный период были заняты чаем, пшеницей, хлопчатник и кофе.

Основная пища

Основные продукты питания растительные: ячмень, бобовые, маниока, земляной орех.

Одежда

Покрывало — основное одеяние торо, которое состоит из растительных волокон (луба) или кожи. Они перекидывают их через плечо или обматывают покрывалами талию. Украшений торо используют немного. Раньше удаляли себе 6 передних зубов и брили голову.

Социальная организация

Основной социально-экономической ячейкой является семья, родовая община все больше становится соседской.

Литература

• Кирей Н. И. Этнография народов Африки. Учебное пособие, — Краснодар. : Изд. Кубан. Универ-та, 1983. — 110 с.
• Ксенофонтова Н. А., Луконин Ю. В. История Уганды в новое и новейшее время, — М. : Вост. лит-ра, 1984. — 246 с.
• Минц Л. М. // Большая энциклопедия народов : для школьников и студентов/, — М. : Медиа Групп, 2007. — 643 c.
• Субботин В. А. Говорят африканские историки, — М. : Наука, 1977. — 157 с.
• Jørgensen J. Uganda: a modern history, — London. : Billing and Sons Limited Guildford, 1981. — 385 p.
• Nurse D., Philippson G. The Bantu languages, — London. : Roudledg, 2003. — 711 p.

Ссылки

• [www.joshuaproject.net/peoples.php?peo3=15561 Tooro of Uganda]
• [etnolog.ru/people.php?id=TORO Энциклопедия народов мира]
• [en.wikipedia.org/wiki/Tooro_language Tooro language]

Отрывок, характеризующий Торо (народ)

– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.