Торричеллиева пустота
Торриче́ллиева пустота́ — безвоздушное пространство над свободной поверхностью жидкости в герметически закрытом сверху сосуде (термометр, барометр)[1]. Названа по имени изобретателя ртутного барометра Эванджелисты Торричелли.
Принцип создания этой пустоты прост. Имеется открытая ёмкость с жидкостью, в которую опускается пробирка с той же жидкостью. Перед этим пробирка (стеклянная трубка с одним открытым концом) заполнена на 100 % той же жидкостью и до момента опускания прикрыта. Уровень в пробирке затем под действием силы тяжести уменьшается, а сверху образуется вакуум (точнее, пространство с парами жидкости). В конечном счёте в пробирке останется количество жидкости, создающее давление, равное внешнему атмосферному. Для каждого типа жидкости, в зависимости от её плотности ρ, будет своя высота столба, равная P/(gρ), где P — атмосферное давление, g — ускорение свободного падения. Так, для ртути высота столба, уравновешивающего стандартное атмосферное давление, равна 760 мм, для воды — около 10 м.
См. также
Напишите отзыв о статье "Торричеллиева пустота"
Примечания
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/140558/%D0%A2%D0%BE%D1%80%D1%80%D0%B8%D1%87%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%B8%D0%B5%D0%B2%D0%B0 Торричеллиева пустота. Статья в Большой советской энциклопедии.]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи по физике желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Торричеллиева пустота
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
