Торри, Джон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джон Торри
англ. John Torrey
Дата рождения:

15 августа 1796(1796-08-15)

Место рождения:

Нью-Йорк, США

Дата смерти:

10 марта 1873(1873-03-10) (76 лет)

Место смерти:

Нью-Йорк, США

Страна:

США

Научная сфера:

Ботаника

Альма-матер:

Врачебно-хирургический колледж в Нью-Йорке

Известные ученики:

Эйса Грей, Жозеф Леконт

Известен как:

первый профессиональный ботаник Нового Света[1], исследователь флоры США, педагог

Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Torr.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Torr.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI
[www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=10754-1 Персональная страница] на сайте IPNI


Страница на Викивидах

Джон То́рри (англ. John Torrey, 17961873) — американский ботаник, врач и химик XIX века, известный своими исследованиями флоры США и подготовкой ряда специалистов в области ботаники.





Путь в науке

Торри родился в Нью-Йорке и сначала хотел посвятить себя техническим наукам. Однако, когда ему было 15—16 лет, он познакомился с Амосом Итоном, пионером естественнонаучных исследований в Америке. От него он узнал начала ботаники, минералогии и химии.

В 1815 году он приступил к изучению медицины под руководством доктора Райта Поста (англ. Wright Post) в школе медицины и хирургии. Закончил курс в 1818 году.

Получив диплом, он стал работать ассистентом военного хирурга, но медицина мало увлекала его. Его страстью стали ботаника, химия, минералогия и геология.

В 1817 году Торри участвовал в создании Нью-йоркского лицея естественной истории (англ. New York lyceum of natural history), который впоследствии вырос до Нью-йоркской академии наук (англ. New York academy of science).

В 1819 году он опубликовал свою первую работу — «Каталог растений, растущих в радиусе тридцати миль от Нью-Йорка» (англ. Catalogue of Plants growing spontaneously within Thirty Miles of the City of New York). Эта работа получила хорошие отзывы, что способствовало его научной репутации, и он приступил к описанию растений, собранных другими ботаниками в ходе научных экспедиций.

В 1824 году он издал первый и единственный том своей «Флоры северных и центральных штатов, или Систематика и описание всех растений, когда-либо обнаруженных в Соединённых Штатах к северу от Вирджинии» (англ. Flora of the Northern and Middle Sections of the United States, or a Systematic Arrangement and Description of all the Plants heretofore discovered in the United States North of Virginia). В том же году он занял кафедру химии и геологии в военной академии в Вест-Пойнте, а три года спустя — место профессора химии и ботаники во врачебно-хирургическом колледже в Нью-Йорке (где проработал до 1855 года). Кроме того, он преподавал химию в Принстоне с 1830 до середины 1850 года.

В 1836 году он был назначен ботаником штата Нью-Йорк в Бюро геологических исследований штата Нью-Йорк. Задачей его стало определить растительное разнообразие штата. Торри обработал 50 000 гербарных образцов, и в 1843 году подготовил результаты своих исследований и издал в двух томах «Флору штата Нью-Йорк» (англ. Flora of the State of New York). С тех пор штат Нью-Йорк имеет самую лучшую флору в Соединённых Штатах.

В то же время он вместе со своим учеником Эйсой Греем начинает систематически изучать флору других районов США. С 1838 по 1843 год они осуществили нерегулярную публикацию первых частей «Флоры Северной Америки» (англ. Flora of North America). Но этот труд быстро устаревал, поскольку число новооткрытых видов быстро возрастало в связи с различными путешествиями учёных-первопроходцев в западном направлении. Торри, как в одиночку, так и вместе с Греем, публикует многочисленные исследования растений, собранных в ходе этих экспедиций.

С 1853 года Торри был главным аналитиком аналитического бюро Соединённых Штатов, тем не менее, продолжал преподавать ботанику вплоть до смерти.

В 1855 году он стал президентом Американской ассоциации содействия развитию науки (англ. American Association for the Advancement of Science) и одним из первых членов Национальной академии наук, основанной в 1863 году.

Свой ценный гербарий и ботаническую библиотеку в 1860 году Торри передал Колумбийскому колледжу Колумбийского университета.

Его имя в таксономических определениях растений часто стоит рядом с именем Эйсы Грея (Torr. & A.Gray).

В память и честь Торри

Его имя отмечено в названии небольшого рода Торрея (Torreya Arn.) семейства Тисовые (Taxaceae), обнаруженного в Северной Америке, Китае и Японии. В южной Калифорнии растёт Сосна Торри, или Сосна Торрея (Pinus torreyana Parry ex Carrière).

Пик Торри на плато Колорадо также носит имя ботаника.

Ботанический клуб Нью-Йорка, который был основан Джоном Торри в 1858 году, с 1870 года носит его имя — Torrey Botanical Club (англ.)[2].

Печатные труды

  • «A flora of the Northern and Middle Sections of the United States», 1824 (англ.)
  • «A Flora of North America containing abridged Descriptions of all the known indigenous and naturalized Plants growing North of Mexico; arranged according to the Natural System». By John Torrey, M. D., F. L. S., etc., Member of the Imperial Academy Naturae Curiosorum, etc., and Professor of Chemistry and Botany in the University of the State of New-York; and Asa Gray, M. D., Member of the Imperial Academy Naturae Curiosorum, etc., etc., Professor of Botany in the University of Michigan. [www.archive.org/stream/floraofnorthamer01torr Vol. I.] New-York: Wiley & Putnam. 1838—1840.
  • «A Flora of North America», 1838—1843 (англ.)
  • «Plantae Fremontianae; or Descriptions of Plants Collected by Colonel J. C. Frémont in California», 1853 (англ.)

О нём

  • Asa Gray. John Torrey, a Biographical Notice. s.n, 1873 (англ.)[3]
  • Asa Gray. Sketch of the Life and Labors of Prof. John Torrey: Of Columbia College, New York, United States Assayer, and for Many Years an Esteemed Collaborator of the Smithsonian Institution. Smithsonian Institution?, 1873 (англ.)
  • Nicholas Polunin. John Torrey: American Botanist. Nature: Vol. 154, p. 294. 1944 (англ.)
  • Jeannette E. Graustein. Thomas Nuttall, Naturalist: Explorations in America, 1808—1841. Cambridge, Harvard University Press, 1967 (англ.)
  • Christine Chapman Robbins. John Torrey (1796—1873): His Life and Times. Bulletin of the Torrey Botanical Club, Vol. 95, No. 6 (Nov. — Dec., 1968), pp. 515–645 (англ.)
  • Robert Zander, Fritz Encke, Günther Buchheim, Siegmund Seybold. Handwörterbuch der Pflanzennamen. Auflage 13. Ulmer Verlag, Stuttgart, 1984 ISBN 3-8001-5042-5 (нем.)
  • Ian MacPhail. John Torrey. Morton Arboretum, 1992 (англ.)
  • Keir B. Sterling, Richard P. Harmond, George A. Cevasco & Lorne F. Hammond (dir.) (1997). Biographical dictionary of American and Canadian naturalists and environmentalists. Greenwood Press (Westport) : xix + 937 p. ISBN 0-313-23047-1 (англ.)

Напишите отзыв о статье "Торри, Джон"

Примечания

  1. [www.nceas.ucsb.edu/~alroy/lefa/Torrey.html An Informal History of Evolutionary Biology Web Site] (англ.)  (Проверено 10 октября 2008)
  2. [nynjctbotany.org/tbshist/histtofc.html History of the Torrey Botanical Society] (англ.)  (Проверено 10 октября 2008)
  3. Это часть Ежегодного отчёта Совета Американской Академии наук и искусств

Ссылки

  • [www.britannica.com/eb/art-32489/John-Torrey Джон Торри в Энциклопедия Британника]  (англ.)  (Проверено 10 октября 2008)
  • [www.nceas.ucsb.edu/~alroy/lefa/Torrey.html NCEAS]  (англ.)  (Проверено 10 октября 2008)

Отрывок, характеризующий Торри, Джон

– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.