Торсуев, Георгий Петрович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Гео́ргий Петро́вич Торсу́ев (1908 — 1984) — советский лингвист, специалист в области фонетики, фонологии, англистики и общего языкознания.

Окончил Ленинградский государственный педагогический институт им. А. И. Герцена, ученик Виктора Жирмунского, своим учителем считал также Льва Щербу. Кандидат филологических наук (1939, диссертация «Опыт экспериментального сравнения английской и русской интонации»), доктор филологических наук (1961, диссертация «Вопросы акцентологии современного английского языка и экспериментальное исследование английского словесного ударения»).

В 1932—1959 гг. преподаватель Московского государственного института иностранных языков, некоторое время заведовал кафедрой английской фонетики. В 1955—1979 гг. старший научный сотрудник Института языкознания АН СССР.

Основные труды Торсуева — монографии «Фонетика английского языка» (1950), «Вопросы акцентологии современного английского языка» (1960), «Вопросы фонетической структуры слова» (1963), «Проблемы теоретической фонетики и фонологии» (1969), «Константность и вариативность в фонетической системе» (1977).

Отрывок, характеризующий Торсуев, Георгий Петрович

– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.