Торфинн Хамарский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Торфинн Хамарский
Torfinn av Hamar


Смерть

1285(1285)

Почитается

Католическая церковь

В лике

святой

День памяти

8 января

Подвижничество

епископ

Торфинн Хамарский (норв. Torfinn av Hamar, род. первая половина XIII века, Тронхейм, Норвегия — ум. 1285 г., Брюгге, Западная Фландрия, Бельгия) — святой Римско-Католической Церкви, епископ Хамара. Святой Торфинн был монахом из монастыря цистерцианцев, находившегося возле города Тронхейм. После рукоположения в епископа Торфинн вступил в конфликт с норвежским королём Эриком II, который хотел ограничить права Католической Церкви в Норвегии. Торфинн был вынужден покинуть Норвегию. После визита в Рим Торфинн поселился в цистерцианском монастыре Тер Доест возле города Брюгге. Святой Торфинн Хамарский умер в 1285 году.

День памяти в Католической Церкви — 8 января.



Источник

  • Attwater, Donald and Catherine Rachel John. The Penguin Dictionary of Saints. 3rd edition. New York: Penguin Books, 1993. ISBN 0-140-51312-4

Напишите отзыв о статье "Торфинн Хамарский"

Отрывок, характеризующий Торфинн Хамарский

– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.