3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф»

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Тотенкопф»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф»
3. SS-Panzer-Division „Totenkopf“

Эмблема дивизии
Годы существования

октябрь 1939 — 8 мая 1945

Страна

Третий рейх

Тип

Танковые войска

Девиз

Моя честь называется «верность» (нем. «Meine Ehre heißt Treue»)

Талисман

Участие в

Вторая мировая война

Командиры
Известные командиры

Теодор Эйке
Макс Зимон

Танковая диви́зия СС «Мёртвая голова́» (нем. SS-Panzer-Division «Totenkopf») - соединение войск СС. Сформирована в период с 16 октября по 1 ноября 1939 года в учебном лагере СС в Дахау как дивизия моторизованной пехоты. Основу составили чины соединений СС «Мёртвая голова», а также офицеры частей усиления СС и Данцигский хаймвер СС. Первым командиром стал основатель инспектор концлагерей Теодор Эйке.





Боевой путь дивизии

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Дивизия неоднократно уничтожалась полностью, но затем формировалась заново.

Свой боевой путь начала с участия в Западной кампании 1940 года и осталась впоследствии в качестве оккупационных войск в Аквитании.

В апреле 1941 переформирована в мотопехотную дивизию СС «Мертвая голова» [SS-Infanterie-Division Totenkopf (mot.)].

Перед началом войны против СССР дивизия была сосредоточена в Восточной Пруссии, включена в состав 4-й танковой группы и должна была следовать во втором эшелоне 41-го танкового корпуса вермахта[1].

В первые недели войны дивизия использовалась в составе группы армий «Север», принимала участие в боях в районе Каунаса.

2 июля 1941 года дивизия была передана из резерва 4-й танковой группы в состав 56-го моторизованного корпуса вермахта и в 11 часов утра 2 июля 1941 года перешла в наступление на реке Западная Двина в районе Даугавпилса - на участке 21-го механизированного корпуса РККА, части которого вели против неё оборонительные бои на рубеже Дагда - Краслава. 3 июля 1941 года в районе Дагды советскими военнослужащими 27-й армии были захвачены в плен 12 мотоциклистов из передового дозора дивизии, а затем разгромлен её моторизованный отряд в количестве 200 солдат и офицеров (в плен были взяты командир отряда и ещё несколько военнослужащих, в ходе допроса которых было установлено, что дивизия получила задачу захватить и удерживать город Себеж). Воспользовавшись полученными от пленных сведениями, командир 21-го мехкорпуса РККА Д. Д. Лелюшенко принял решение внезапно атаковать и уничтожить на марше двигавшиеся походными колоннами части дивизии. В результате, шедшая к Дагде походная колонна из 200 автомашин с мотопехотой, 15 бронетранспортёров и 18 артиллерийских орудий была атакована с фронта и флангов 42-й танковой дивизией РККА и уничтожена[2].

9 июля 1941 года дивизия СС "Тотенкопф" была изъята из подчинения 56-го моторизованного корпуса и заменена в районе Себеж - Опочка подошедшей 290-й пехотной дивизией вермахта[3].

15 августа 1941 года 56-й танковый корпус (в состав которого в тот момент входили 3-я моторизованная дивизия и дивизия СС "Тотенкопф") был передан в подчинение 16-й армии и развёрнут на юг для оказания помощи 10-му армейскому корпусу вермахта, который в районе южнее озера Ильмень атаковали части 38-й армии РККА. К 18 августа 1941 года корпус был переброшен к западному флангу 38-й армии РККА и утром 19 августа 1941 начал наступление[4].

В дальнейшем, дивизия принимала участие в боях в районе Пскова, Луги.

В начале декабря 1941 года дивизию использовали для усиления дивизии СС "Рейх" на участке фронта в районе Рождествено, Снигири[5].

В 1942 принимала участие в боях в районе Демянска.

7 апреля 1942 года 55-я стрелковая дивизия РККА начала наступление на участке фронта в районе деревня Рыкалово - деревня Большие Дубовицы, в начавшихся боях находившиеся на этом участке фронта подразделения дивизии СС "Мертвая голова" были разгромлены[6].

В боях в период с января по октябрь 1942 года дивизия потеряла около 80 % личного состава. Вследствие этого в октябре 1942 дивизия была переведена в южную Францию.

9 ноября 1942 переформирована в моторизованную дивизию СС «Мертвая голова» (SS-Panzer-Grenadier-Division Totenkopf).

С февраля 1943 — вновь на Восточном фронте.

Утром 15 февраля 1943 года ранее находившаяся в резерве дивизия СС "Мертвая голова" была введена в бой под Харьковом против сил Воронежского фронта, но уже в ночь на 16 февраля 1943 года силы танкового корпуса СС (включая дивизию СС "Мертвая голова") были выведены из Харькова[7].

7 марта 1943 4-я танковая армия вермахта (включая 2-й танковый корпус СС, в состав которого уже полностью прибыла дивизия СС "Тотенкопф") начала наступление из района Краснограда на север с задачей перейти Донец ниже Харькова и атаковать силы РККА в районе Харькова[8]. В дальнейшем, дивизия участвовала в боях за Харьков.

18 марта 1943 года в районе селения Шапино (севернее Белгорода) передовой отряд 21-й армии под командованием командира 155-го гвардейского стрелкового полка подполковника Г. В. Пантюхина организовал засаду, в которой было разгромлено подразделение 3-й танковой дивизии СС "Тотенкопф". В ходе допроса пленных было установлено, что дивизия движется в направлении на Обоянь. В результате, к исходу дня 18 марта 1943 года находившиеся на данном участке фронта главные силы 52-й гвардейской стрелковой дивизии РККА перешли к обороне севернее Белгорода. Части дивизии "Тотенкопф" несколько раз атаковали позиции 52-й гвардейской стрелковой дивизии, но не сумели прорвать оборону и линия фронта на этом участке стабилизировалась[9].

Перед началом немецкого наступления летом 1943 года дивизия пополнялась бронетехникой, поставки танков осуществлялись на железнодорожных платформах, закрытых прессованным сеном. Поставки техники были обнаружены участниками советской подпольной организации, действовавшей на железнодорожной станции Оболь, на которой немецкие эшелоны были вынуждены останавливаться для заправки паровозов водой, поскольку водокачки на всех соседних станциях были выведены из строя партизанами (как вспоминал один из руководителей подпольной организации Б. К. Маркиянов, подпольщик Николай Алексеев бросил в платформу с сеном бутылку с бензином и немецкие охранники немедленно начали растаскивать горящее сено, а затем стянули брезент, под которым оказался танк с опознавательными знаками дивизии СС "Мёртвая голова")[10].

В первой половине июля 1943 года в составе 2-го танкового корпуса СС дивизия участвовала в боях на южном фасе Курской дуги[11]. Непосредственно перед началом немецкого наступления дивизия насчитывала, по разным данным, от 183 до 194 исправных танков и САУ[12], но в это количество не включены танки, находившиеся в ремонте (по состоянию на 30 июня 1943 года, в ремонте находились 63 танка 2-го танкового корпуса СС и некоторое количество из них могло быть отремонтировано и возвращено в войска до начала сражения), некоторое количество трофейных советских танков, а также бронированные машины специального назначения (командирские машины, ремонтно-эвакуационные машины, машины артиллерийских наблюдателей и огнеметные танки)[13].

Дивизия вступила в бой в глубоко эшелонированных порядках. В первом эшелоне шла ударная группа (моторизованный пехотный полк, саперная рота, несколько батарей штурмовых орудий и дивизионная рота танков "тигр"), за которой во втором эшелоне шла группа развития успеха (один танковый полк, один пехотный батальон на бронетранспортерах, один дивизион САУ и одна саперная рота), вслед за которыми в третьем эшелоне шли группы резерва (остальные силы дивизии)[14].

Первой, 5 июля 1943 в сражение вступила танковая группа дивизии, которая была введена в прорыв восточнее Березова и нанесла удар во фланг 375-й стрелковой дивизии РККА с задачей отбросить советские войска за реку Липовый Донец. Однако добиться поставленной цели ей не удалось, поскольку командование 23-го гвардейского стрелкового корпуса РККА оперативно использовало для прикрытия стыка между 52-й гвардейской стрелковой дивизией и 375-й стрелковой дивизией приданное корпусу подвижное соединение - 96-ю отдельную танковую бригаду (в составе которой имелось 69 танков, 52 из которых составляли средние танки Т-34)[15].

К 6 июля 1943 дивизия "Тотенкопф" сумела углубиться в боевые порядки советских войск, однако атака боевой группы дивизии "Тотенкопф" (пытавшейся с ходу захватить переправу через реку Липовый Донец и форсировать реку) была отбита огнём советской артиллерии с восточного берега реки. В 15 часов (по московскому времени) 6 июля 1943 2-й гвардейский танковый корпус РККА получил приказ форсировать реку Липовый Донец в западном направлении и, разгромив части противника, перерезать шоссе Белгород - Курск. Удар пришёлся в стык между дивизиями СС "Рейх" и "Тотенкопф", и к 20 часам 6 июля 1943 корпус выполнил поставленную перед ним задачу[16].

12 июля 1943 дивизия участвовала в боях под Прохоровкой против 5-й гвардейской танковой армии ген.-лейт. П. А. Ротмистрова.

11 августа 1943 года получившие пополнение танковые дивизии СС "Рейх", "Мертвая голова" и "Викинг" из района южнее Богодухова нанесли контрудар по 1-й танковой армии и частям левого фланга 6-й гвардейской армии РККА[17]. На помощь атакованным советским войскам были направлены части 5-й гвардейской танковой армии, и к 16 августа 1943 года немецкое наступление было остановлено[18].

26 августа 1943 начались бои за райцентр Котельву, превращённый в укреплённый опорный центр немецкой обороны. Наступавшие части 5-й дивизии РККА не сумели преодолеть сопротивления частей немецкой танковой дивизии СС "Мёртвая голова", были остановлены на северном берегу реки Котелевка и завязали огневой бой с противником. В следующие дни немецкое командование непрерывно подтягивало в этот район подкрепления и бои приняли позиционный характер - ожесточённые сражения за каждый дом в Котельве продолжались 14 суток, однако после того, как в результате наступления советских частей на фланге группировки возникла угроза окружения немецких войск, немецкие войска отступили из Котельвы[19].

Затем — в боях на Миус-фронте[Прим. 1], в боях на Украине, в Молдавии и Румынии.

21 октября 1943 переформирована в 3-ю танковую дивизию СС «Мертвая голова» (3. SS-Panzer-Division Totenkopf).

В ходе дальнейших боёв, в частности, операции «Багратион», дивизия понесла большие потери и была вынуждена отступить.

25 июля 1944 года немецкое командование перебросило в г. Седлец на усиление своих отходящих войск свежие части 73-й пехотной дивизии вермахта, 3-й танковой дивизии СС "Тотенкопф" и несколько бронепоездов, в результате ожесточенные уличные бои за город продолжались до 31 июля 1944 года, когда этот город был полностью освобожден[20].

К вечеру 31 июля 1944 года части дивизии появились перед фронтом 2-й танковой армии РККА, 1 августа 1944 в составе немецкой ударной группировки дивизия "Тотенкопф" атаковала советские войска[21] и нанесла ощутимый урон РККА в боях под Модлином в августе 1944 года.

В начале 1945 года дивизия воевала в Венгрии, затем отступила в Австрию, где сдалась американским войскам.

Военные преступления дивизии

Преступления, совершённые в отношении гражданского населения

Преступления, совершённые в отношении военнопленных

Военное преступление в Ле-Парадиз (1940)

Последним очагом сопротивления британцев во французской кампании 1940 года была ферма на окраине деревни Ле-Парадиз, которая после непродолжительного боя была окружена немцами. Британцам поступил приказ — продержаться до темноты, однако примерно в 17:15 боеприпасы у них закончились и командир оборонявшихся норфолкцев майор Райдер приказал сотне выживших сдаться. Командир 14-й роты Фриц Кнохляйн отвел пленников через дорогу к ближайшему сараю и двумя пулемётами расстрелял их. Оставшихся в живых он приказал добить штыками, а спустя час, убедившись, что все британцы мертвы, повёл роту на соединение с полком. Тем не менее, двум британцам удалось выжить в этой бойне и впоследствии дать свидетельские показания на процессе над Кнохляйном, который по приговору британского военного суда был повешен в 1948 году.

Немецким же командованием Кнохляйну так и не было предъявлено никаких обвинений, случившееся даже не отразилось на его службе и карьерном росте. По мнению Эйке, таким и должен был быть эсэсовец — бесстрашный и ненавидящий своего врага, именно так воспитывал их Эйке в концентрационных лагерях. За содеянное Эйке всего лишь объяснился перед Гиммлером и эпизод был забыт.

Состав дивизии

Дивизия СС «Мёртвая голова» (SS-Totenkopf-Division, 1939)

  • 1-й пехотный полк СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Infanterie-Regiment 1)
  • 2-й пехотный полк СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Infanterie-Regiment 2)
  • 3-й пехотный полк СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Infanterie-Regiment 3)
  • Артиллерийский полк СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Artillerie-Regiment)
  • Разведывательный батальон СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Aufklärungs-Abteilung)
  • Противотанковый дивизион СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Panzerabwehr-Abteilung)
  • Сапёрный батальон СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Pionier-Bataillon)
  • Батальон связи СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Nachrichten-Abteilung)

Мотопехотная дивизия СС «Мёртвая голова» (SS-Panzergrenadier-Division «Totenkopf», 1942)

  • 1-й мотопехотный полк СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Panzergrenadier-Regiment 1 Totenkopf)
  • 3-й мотопехотный полк СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Panzergrenadier-Regiment 3 Totenkopf)
  • 3-й танковый полк (нем. Panzer-Regiment 3)
  • Дивизион штурмовых орудий CC «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Sturmgeschütz-Abteilung)
  • Разведывательный батальон СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Aufklärungs-Abteilung)
  • Мотоциклетный батальон СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Kradschützen-Bataillon)
  • Противотанковый дивизион СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Panzerjäger-Abteilung)
  • Сапёрный батальон СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Pionier-Bataillon)
  • Зенитный батальон СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Flak-Abteilung)
  • Батальон связи СС «Мёртвая голова» (нем. SS-Totenkopf-Nachrichten-Abteilung)

3-я танковая дивизия СС «Мёртвая голова» (3.SS-Panzer-Division «Totenkopf», 1944)

  • 3-й танковый полк СС «Мертвая голова» (нем. SS Panzer-Regiment 3 Totenkopf)
  • 5-й гренадерский полк СС «Туле»(нем. SS Panzer-Grenadier-Regiment 5 Thule)
  • 6-й гренадерский полк СС «Теодор Эйке» (нем. SS Panzer-Grenadier-Regiment 6 «Theodor Eicke»)
  • 3-й артиллерийский полк СС (нем. SS Panzer-Artillerie-Regiment 3)
    3-й зенитно-артиллерийский батальон СС (нем. SS Flak-Artillerie-Abteilung 3)
    3-й батальон штурмовых орудий CC (нем. SS Sturmgeschütz-Abteilung 3)
    3-й разведывательный батальон СС (нем. SS Panzer-Aufklärungs-Abteilung 3)
    3-й противотанковый батальон СС (нем. SS Panzerjäger-Abteilung 3)
    3-й сапёрный батальон СС (нем. SS Panzer-Pionier-Bataillon 3)
    3-й батальон связи СС (нем. SS Panzer-Nachrichten-Abteilung 3)
    3-е подразделение снабжения СС (нем. SS Versorgungs-Einheiten 3)

Командование дивизией

Награждённые Рыцарским крестом Железного креста

Рыцарский Крест Железного креста (46)

  • Вальтер Бестманн — 28 сентября 1941 — штурмбаннфюрер СС, командир разведывательного моторизованного батальона «Тотенкопф».
  • Фриц Кристен — 20 октября 1941 — штурмманн СС, наводчик орудия 2-й роты противотанкового батальона.
  • Макс Зимон — 20 октября 1941 — оберфюрер СС, командир 1-го пехотного полка СС «Тотенкопф».
  • Теодор Эйке — 26 декабря 1941 — группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, командир дивизии СС.
  • Франц Клеффнер — 19 февраля 1942 — штурмбаннфюрер СС, командир мотоциклетного батальона.
  • Карл Ульрих — 19 февраля 1942 — штурмбаннфюрер СС, командир саперного батальона дивизии.
  • Людвиг Кёхле — 28 февраля 1942 — обершарфюрер СС, командир ударной группы и взвода 5-й роты 1-го пехотного полка СС «Тотенкопф».
  • Эрвин Мейердресс — 13 марта 1942 — оберштурмфюрер СС, командир батареи штурмовых орудий.
  • Эрнст Штёйдле — 10 апреля 1942 — обершарфюрер СС, передовой наблюдатель 8-й батареи артиллерийского полка дивизии.
  • Вильфрид Рихтер — 21 апреля 1942 — оберштурмфюрер СС, командир батареи штурмовых орудий.
  • Георг Бохман — 3 мая 1942 — гауптштурмфюрер СС, командир противотанкового батальона.
  • Макс Зеела — 3 мая 1942 — гауптштурмфюрер СС, командир 3-й роты саперного батальона дивизии.
  • Отто Баум — 8 мая 1942 — штурмбаннфюрер СС, командир 3-го батальона 3-го пехотного полка СС «Тотенкопф».
  • Эдуард Дайзенхофер — 8 мая 1942 — штурмбаннфюрер СС, командир 1-го батальона 1-го пехотного полка СС «Тотенкопф».
  • Отто Крон — 28 июня 1942 — гауптштурмфюрер СС, командир зенитного батальона дивизии.
  • Август Цингель — 4 октября 1942 — унтершарфюрер СС, командир ударной группы 15-й роты 1-го пехотного полка СС «Тотенкопф».
  • Ганс Хирнинг — 23 октября 1942 — роттенфюрер СС, командир подразделения гранатометчиков 6-й роты 1-го пехотного полка СС «Тотенкопф».
  • Вальтер Герт — 31 марта 1943 — оберштурмфюрер резерва СС, командир 7-й батареи артиллерийского полка СС «Тотенкопф».
  • Арцелино Масари — 3 апреля 1943 — гауптштурмфюрер СС, командир разведывательного батальона «Тотенкопф».
  • Вальтер Редер — 3 апреля 1943 — гауптштурмфюрер СС, командир 1-го батальона 1-го панцергренадерского полка СС «Тотенкопф».
  • Иоахим Шубах — 3 апреля 1943 — штурмбаннфюрер СС, командир 3-го батальона 1-го панцергренадерского полка СС «Тотенкопф».
  • Герман Присс — 28 апреля 1943 — оберфюрер СС, командир артиллерийского полка СС «Тотенкопф».
  • Вальдемар Рифкогель — 11 июля 1943 — оберштурмфюрер СС, командир 1-й роты 3-го танкового полка СС.
  • Эрнст Демель — 15 августа 1943 — гауптштурмфюрер СС, заместитель командира 3-го батальона штурмовых орудий СС.
  • Курт Лаунер — 15 августа 1943 — штурмбаннфюрер СС, командир 2-го батальона 6-го панцергренадерского полка СС «Теодор Эйке»
  • Эрнст Хаусслер — 15 августа 1943 — штурмбаннфюрер СС, командир 2-го батальона 5-го панцергренадерского полка СС «Тотенкопф».
  • Хельмут Беккер — 7 сентября 1943 — штандартенфюрер СС, командир 6-го панцергренадерского полка СС «Теодор Эйке»
  • Курт Франке — 3 октября 1943 — гауптшарфюрер СС, командир ударной группы 11-й роты 6-го панцергренадерского полка СС «Теодор Эйке»
  • Рудольф Зойменихт — 13 октября 1943 — гауптштурмфюрер СС, командир 2-й роты 3-го танкового полка СС.
  • Берндтлюбих фон Милован — 14 октября 1943 — оберштурмфюрер СС, командир 1-й роты 3-го батальона штурмовых орудий СС.
  • Фриц Бирмейер — 10 декабря 1943 — гауптштурмфюрер СС, командир 2-го батальона 3-го танкового полка СС.
  • Феликс Пшедвойевски — 16 декабря 1943 — унтершарфюрер СС, командир орудия 2-й роты 3-го батальона штурмовых орудий СС.
  • Лотар Свирциньски — 16 декабря 1943 — роттенфюрер СС, командир отделения 10-й роты 5-го панцергренадерского полка СС «Тотенкопф».
  • Герман Бухнер — 16 июня 1944 — гауптштурмфюрер СС, командир 3-го батальона 5-го панцергренадерского полка СС «Тотенкопф».
  • Йозеф Рёллеке — 16 июня 1944 — унтершарфюрер СС, командир подразделения ординарцев 3-го батальона 5-го панцергренадерского полка СС «Тотенкопф».
  • Йозеф Свинтек — 16 июня 1944 — оберштурмбаннфюрер СС, командир 3-го танкового артиллерийского полка СС.
  • Йохан Фидлер — 16 июня 1944 — унтершарфюрер СС, командир взвода 5-й роты 6-го моторизированного полка СС «Теодор Эйке».
  • Адольф Питтшеллис — 23 августа 1944 — штурмбаннфюрер СС, командир 3-го противотанкового батальона СС.
  • Эрих Эберхардт — 23 августа 1944 — оберштурмбаннфюрер СС, начальник оперативного отдела штаба 3-й танковой дивизии СС.
  • Вальтер Маттерн — 20 октября 1944 — оберштурмфюрер СС, командир 7-й роты 3-го танкового полка СС.
  • Герман Ланг — 23 октября 1944 — унтершарфюрер СС, командир подразделения ординарцев 1-го батальона 5-го панцергренадерского полка СС «Тотенкопф».
  • Альфред Тичкус — 11 декабря 1944 — унтершарфюрер СС, командир отделения 3-й роты 3-го танкового разведывательного батальона СС.
  • Кристиан Бахманн — 28 февраля 1945 — гауптштурмфюрер СС, командир 2-го батальона 5-го панцергренадерского полка СС «Тотенкопф».
  • Борис Краас — 28 февраля 1945 — штурмбаннфюрер СС, командир 3-го противотанкового батальона СС.
  • Хайнц-Фриц Мюллер — 23 марта 1945 — гауптштурмфюрер резерва СС, командир 3-го батальона 6-го панцергренадерского полка СС «Теодор Эйке»
  • Ганс Эндресс — 23 марта 1945 — гауптштурмфюрер резерва СС, командир 2-го батальона 6-го панцергренадерского полка СС «Теодор Эйке»

Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями (8)

  • Теодор Эйке (№ 88) — 20 апреля 1942 — обергруппенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, командир дивизии СС.
  • Георг Бохман (№ 246) — 17 мая 1943 — штурмбаннфюрер СС, командир 2-го батальона мотоциклетно-стрелкового полка СС «Туле»
  • Отто Баум (№ 277) — 22 августа 1943 — оберштурмбаннфюрер СС, командир 5-го моторизованного полка СС.
  • Герман Присс (№ 297) — 9 сентября 1943 — бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС, командир дивизии СС.
  • Эрвин Мейердресс (№ 310) — 5 октября 1943 — гауптштурмфюрер СС, командир 1-го батальона 3-го танкового полка СС.
  • Карл Ульрих (№ 480) — 14 мая 1944 — оберштурмбаннфюрер СС, командир 6-го панцергренадёрского полка СС «Теодор Эйке».
  • Хельмут Беккер (№ 595) — 21 сентября 1944 — оберфюрер СС, командир дивизии СС.
  • Фриц Бирмейер (№ 685) — 26 декабря 1944 — штурмбаннфюрер СС, командир 2-го батальона 3-го танкового полка СС. (посмертно)

Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями и Мечами (1)

  • Герман Присс (№ 65) — 24 апреля 1944 — бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС, командир дивизии СС.

Изображения

См. также

Напишите отзыв о статье "3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф»"

Примечания

  1. В боях в районе Степановка-Куйбышево (29 июля — 2 сентября 1943) дивизия потеряла убитыми и раненными 1500 человек, то есть в три раза больше чем под Курском (Т. Рипли «История войск СС», стр. 161)

Литература

  • Charles W. Sydnor. [books.google.com/books?id=QYU4QJsUWLYC&printsec=frontcover&dq=inauthor:%22George+H.+Stein%22&hl=ru&source=gbs_similarbooks_s&cad=1#v=onepage&q=&f=false Soldiers of Destruction: the SS Death's Head Division, 1933-1945]. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 1990. — 375 p. — ISBN 0-691-00853-1.
  • Залесский К.А. Полная энциклопедия СС. М., 2009.
  • Симаков А. Разгром дивизии "Мертвая голова". Демянская катастрофа эсэсовцев. М.: Яуза-пресс, 2016

Ссылки

  • [war2.name/totenkopf/ Дивизия СС «Мертвая голова». Война в Европе]
  • [subscribe.ru/archive/lit.book.library.velesovasloboda/201606/28200339.html Герберт Бруннеггер. Посеявшие бурю. Солдат войск СС рассказывает]
  1. Э. фон Манштейн. Утерянные победы. М. - Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999. стр.183
  2. П. П. Полубояров. Крепче брони // на Северо-Западном фронте 1941 - 1943 / сб., сост. полк. Ф. Н. Утенков, ред. ген.-лейт. П. А. Жилин. М., "Наука", 1969. стр.111-132
  3. Э. фон Манштейн. Утерянные победы. М. - Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999. стр.201
  4. Э. фон Манштейн. Утерянные победы. М. - Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999. стр.207-208
  5. Л. П. Алисова. Контрнаступление советских войск северо-западнее Москвы // "Вопросы истории", № 12, 1978. стр.23-38
  6. полковник Н. Б. Ивушкин. Место твое впереди. М., Воениздат, 1976. стр.127
  7. История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941—1945 (в шести томах). / редколл., П. Н. Поспелов и др. том 3. М., Воениздат, 1961. стр.113
  8. Э. фон Манштейн. Утерянные победы. М. - Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999. стр.476
  9. Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., Агентство печати «Новости», 1971. стр.431
  10. Владимир Карпов. О войне после войны // Избранные произведения. т. 1. М., "Художественная литература", 1990. стр.739
  11. Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., Агентство печати «Новости», 1971. стр.467
  12. П. Е. Букейханов. Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель". Июль 1943. М., ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2012. стр.17
  13. П. Е. Букейханов. Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель". Июль 1943. М., ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2012. стр.23
  14. П. Е. Букейханов. Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель". Июль 1943. М., ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2012. стр.47
  15. П. Е. Букейханов. Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель". Июль 1943. М., ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2012. стр.55
  16. П. Е. Букейханов. Курская битва. Перелом. Сражение на южном фасе Курской дуги. Крах операции "Цитадель". Июль 1943. М., ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2012. стр.102
  17. История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941—1945 (в шести томах). / редколл., П. Н. Поспелов и др. том 3. М., Воениздат, 1961. стр.290
  18. Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., Агентство печати «Новости», 1971. стр.477
  19. Н. И. Бирюков. Трудная наука побеждать. М., Воениздат, 1968. стр.35-36
  20. А. Д. Багреев. Освобождение советскими войсками Польши в 1944-1945 годах // "Вопросы истории", № 7, 1955. стр.29-41
  21. В. И. Кардашов. Рокоссовский. 4-е изд. М., "Молодая гвардия", 1984. стр.382

Отрывок, характеризующий 3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф»

– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.