Источник знания

Источник знания (греч. Πηγὴ γνώσεως) — трилогия прп. Иоанна Дамаскина, наиболее известное и значительное из его сочинений. По замыслу прп. Иоанна, изложенном в предисловии-письме прп. Косме Маиумскому, он предполагал написание трактата, содержащего: 1) изложение, «что есть самого лучшего у эллинских мудрецов»; 2) «вздорных учений»; 3) «раскрытие истины». Соответственно, трилогия включает в себя 3 трактата:

• «Диалектика» (лат. Dialectica), также «Философские главы») — содержит изложение христианской гносеологии, определения основных философских и богословских понятий.
• «О ересях» (греч. Περ αἱρέσεων ἐν συντομίᾳ κατόν, ὅθεν ἤρξαντο κα πόθεν γέγοναν, лат. De haeresibus), также «О ста ересях вкратце») — содержит описание истории и содержания 103 ересей, причём словом «ересь» обозначаются не только неправославные христианские течения, но и нехристианские вероисповедания.
• «Точное изложение Православной веры» (греч. ῎Εκδοσις ἀκριβὴς τῆς ὀρθοδόξου πίστεως, лат. Expositio fidei)— систематическое изложение Православных догматов.

Время создания

Датировка основана на письме св. Косме Маюмскому, который на момент написания стал епископом. Считается, что это случилось после 743—744 гг., мученической кончины Петра Маюмского, однако нет достаточных оснований предполагать, что Петр был епископом и что Косма был его преемником. В то же время вероятно, что «Источник знания» был задуман в конце жизни, и в таком случае первоначально (720—730-е гг.) существовали «150 глав» (краткая редакция «Диалектики» + «Точное изложение Православной веры»), но позже прп. Иоанн решил переработать их по вышеописанному плану, но не успел закончить прежде смерти (ок. 750 г.) — по этой причине трилогия не была опубликована им самим.

«Диалектика»

Сам прп. Иоанн относил название «Источник знания» именно к этому труду, и уже в XVII веке Алляций отнёс заглавие ко всему труду.

Существуют 2 редакции трактата: краткая (50 глав) и созданная на её основе пространная (67 или 68 глав), различающиеся между прочим порядком следования глав. Обе редакции принадлежат самому прп. Иоанну.

«Диалектика» продолжает традицию христианских учебников логики и соответствует современной прп. Иоанну практике предварения догматических трактатов философскими главами. Цель написания трактата, по словам Иоанна, «заключается в том, чтобы начать философией и вкратце предначертать в этой книге по возможности всякого рода знания.» (гл. 2). Философию Иоанн рассматривает как «служанку богословия».

Основу для «Диалектики» составляет аристотелевская логика. Источниками являются «Категории» Аристотеля и «Введение» Порфирия; впрочем, автор, следуя им, всё же вносит исправления в места, противоречащие Христианству. Он использует сочинения и других философов, а также обращается к богословским концепциям (например, при определении термина «ипостась»)

Структура трактата, по изложению свящ. Эндрю Лаута, такова:

• 1-я часть (главы 1-8) — введение. В нём Иоанн говорит о значении познания для человека, даёт определения философии, сущего (το ον), субстанции (ουσια), акциденции (συμβεβηκος), говорит о понятиях, общих и частных, принципах классификации, объясняет, что является определением
• 2-я часть (главы 9-14, 18-28) — подробное обсуждение 5 терминов, выделенных Порфирием из аристотелевских категорий: «род» (γένος), «различие» (διαφορά), «вид» (εἶδος), «свойство» (ἴδιον) и «акциденция» (συμβεβηκός) — и отношений между ними
• 3-я часть (главы 31-38 и 46-62) — обсуждение 10 категорий Аристотеля.
• Остальные главы (15-17, 29-30, 39-45) — решение различных вопросов, связанных с категориями и построением высказываний.

«О ересях»

Трактат, посвящённый истории и содержанию разных еретических учений. Продолжает традицию таких писателей, как сщмч. Ириней Лионский, свт. Епифаний Кипрский и блаж. Феодорит Кирский. Материал в значительной степени заимствован из творений двух последних авторов, зачастую буквально, преимущественно использовались «Панарион» и его краткий конспект. Бронзов А. А. признает книгу самостоятельной только в последнем своём отделе (гл. 100—103)

Первоначально это сочинение было написано в жанре сотницы, то есть содержало 100 глав. Оно было написано до появления ереси иконоборчества, и эта ересь в списке отсутствовала, однако позже переписчики дополнили его этой и некоторыми другими ересями, так что число их возросло до 103.

Список ересей:

По "Панариону":
4 первоначальные ереси:

• 1. Варварство (допотопная ересь);
• 2. Скифство (послепотопная ересь);
• 3. Эллинство;
• 4. Иудаизм.

Ереси эллинов:

• 5. Пифагорейцы и перипатетики;
• 6. Платоники;
• 7. Стоики;
• 8. Эпикурейцы.
• 9. Самаритянство и его ответвления:
• 10. Горфины;
• 11. Севуеи;
• 12. Ессины;
• 13. Досифеи.

Ереси иудеев:

• 14. Книжники;
• 15. Фарисеи;
• 16. Саддукеи;
• 17. Имеробаптисты;
• 18. Оссины;
• 19. Нассареи;
• 20. Иродиане.

После пришествия Христа:

• 21. Симониане;
• 22. Менандриане;
• 23. Саторнилиане;
• 24. Василидиане;
• 25. Николаиты;
• 26. Гностики, или ворвориты;
• 27. Карпократиане;
• 28. Керинфиане;
• 29. Назореи;
• 30. Евионеи;
• 31. Валентиниане;
• 32. Секундиане;
• 33. Птолемеи;
• 34. Маркосеи;
• 35. Колорвасеи;
• 36. Ираклеониты;
• 37. Офиты;
• 38. Кайяне;
• 39. Сифиане;
• 40. Архонтики;
• 41. Кердониане;
• 42. Маркиониты;
• 43. Лукианисты;
• 44. Апеллиане;
• 45. Севириане;
• 46. Татиане;
• 47. Енкратиты;
• 48. Катафригасты, они же монтанисты, и аскодругиты;
• 49. Пепузиане, они же квинтиллиане, и артотириты;
• 50. Четыренадесятники;
• 51. Алоги;
• 52. Адамиане;
• 53. Сампсеи и елкесеи;
• 54. Феодотиане;
• 55. Мелхиседекиане;
• 56. Вардисианисты;
• 57. Ноитиане;
• 58. Валисии;
• 59. Кафары;
• 60. Ангелики;
• 61. Апостолики;
• 62. Савеллиане;
• 63. Оригенисты-бесстыдники;
• 64. Оригенисты другие;
• 65. Павлианисты;
• 66. Манихеи, они же акониты;
• 67. Иеракиты;
• 68. Мелетиане, или мелитиане;
• 69. Ариане, они же ариоманиты и диатомиты;
• 70. Авдиане (раскол);
• 71. Фотиниане;
• 72. Маркеллиане;
• 73. Полуариане;
• 74. Духоборцы;
• 75. Аэриане;
• 76. Аэтиане, они же аномеи и евномиане;
• 77. Димириты, они же аполлинаристы;
• 78. Антидикомарианиты;
• 79. Коллиридиане;
• 80. Массалиане, к которым примыкают евфимиты, мартириане и сатаниане.

Конец изложения "Панариона".
Еретические секты, расколы и странные духовные практики в период от Маркиана до Льва:

• 81. Несториане;
• 82. Евтихианисты;
• 83. Египтяне, они же схизматики и монофизиты;
• 84. Афтартодокеты;
• 85. Агноиты, они же фемистиане;
• 86. Варсануфиты, они же семидалиты;
• 87. Икеты;
• 88. Гносимахи;
• 89. Илиотропиты;
• 90. Фнитопсихиты;
• 91. Агониклиты;
• 92. Феокатогносты, они же богохульники;
• 93. Христолиты;
• 94. Эфнофроны;
• 95. Донатисты;
• 96. Ификопроскопты;
• 97. Парерминевты;
• 98. Лампетиане;
• 99. Монофелиты;
• (100) (вставка) Автопроскопты;
• 100 (101) Измаильтяне;
• (102) (вставка) Христианоклеветники, они же иконоборцы;
• (103) (вставка) Апосхисты, они же доксарии.

Из этих ересей Иоанн наиболее пространно описал мессалианство (№ 80), значительно дополнив «Панарион», и ислам (№ 100/101).

Глава об исламе

Эта глава является оригинальным исследованием прп. Иоанна. Сомнения в её подлинности возникли у А. Абеля, но были признаны несостоятельными такими учёными, как Дж. Сахас, А.-Т. Хури и Р. Ле Коз. В этой главе Иоанн излагает многие сведения об исламе, ранее неизвестные в Византии. В этой главе прп. Иоанн описывает доисламскую религию арабов, возникновение ислама, его вероучение, ритуалы, нормы и запреты, аргументы против христианства и христианские контраргументы. Описание Корана в некоторых деталях отличается от принятого Корана, например, тем, что упоминается сура «Верблюд», которой нет в Коране. Существует мнение, что это связано с тем, что во время Иоанна Дамаскина окончательная редакция Корана ещё не установилась.

«Точное изложение Православной веры»

Центральный трактат «Источника знаний». Признаётся наиболее совершенным святоотеческим трудом по систематическому богословию, не утратившим значения до сего дня. Использовался в качестве учебника догматического богословия в течение многих веков, как на Западе, так и (вплоть до Нового времени) на Востоке, так что «ТИПВ» «составляет эпоху в истории догматической науки». На его основе, по мнению А. А. Бронзова, составили догматические системы на Западе Петр Ломбард и Фома Аквинат, а на Востоке многие греки, свт. Петр (Могила), архиеп. Антоний (Амфитеатров), свт. Филарет (Гумилевский), митр. Макарий (Булгаков), еп. Сильвестр (Малеванский) и другие.

Произведение написано в жанре сотницы (100 глав), разделено на 4 книги в латинском переводе Бургундио Пизанского (XII век). В VIII веке иногда объединялся с краткой редакцией «Диалектики» в сочинение «150 глав».

Последовательность изложения соответствует Никео-Константинопольскому Символу веры:

1. Главы 1-14 — учение о Боге Самом в Себе, непостижимости Его сущности, свойствах и Троичности в Лицах (триадология);
2. Главы 15-44 (2.1-30) — учение о творении: Векe (эонах), Ангелах (Дамаскин принимает ангелологию Дионисия Ареопагита о девяти ангельских чинах), демонах, рае, видимом мире, человеке (в частности, Адаме и Еве), свойствах его души, страстях, а также о Промысле Божием. Иоанн Дамаскин допускает, что небо может быть шарообразно, а также упоминает семь планет на нем: Солнце, Луна, Юпитер, Меркурий, Марс, Венера и Сатурн. Из народов, которые живут на окраинах ойкумены, он упоминает бактрийцев, индийцев, эфиопов, мавров, скифов, саков, сармат, гарамантов и кельтов. Здесь же Дамаскин разрабатывает учение об энергии как о "действии согласно с природой".
3. Главы 45-81 (3.1-29; 4.1-8) — православная христология и сотериология: учение о двух естествах, двух волях и единой Ипостаси во Христе, о Деве Марии как Богородице, о Страстях Христовых, сошествии во ад, Воскресении и последующих событиях. Христологические главы отличаются полемической направленностью.
4. Главы 82-99 (4.9-26) — различные вопросы веры и благочестия, в частности, сакраментология: о Крещении, о Евхаристии; об иконах, мощах, Кресте, поклонении на восток; о родословии Господа и Богородице; вопросы теодицеи; антииудейские главы об обрезании, девстве и субботе; а также об антихристе.
5. Глава 100 (4.27) — о воскресении мертвых.

В главе 1.3. прп. Иоанн предлагает космологическое доказательство бытия Бога:

Поэтому то, что изменчиво, непременно и сотворенно. Будучи же сотворенным, оно обязательно создано кем-либо. Но Создатель должен быть несотворенным, ведь если и Он сотворен, то обязательно создан кем-либо, пока мы не придем к чему-либо несотворенному. Следовательно, будучи несотворенным, Творец, конечно, и неизменен. А чем иным могло бы быть это, как не Богом?

Источниками богословских знаний для прп. Иоанна были Священное Писание, определения Соборов и творения Святых Отцов: главным образом цитировались: свт. Григорий Богослов, свт. Афанасий Великий, свт. Василий Великий, свт. Григорий Нисский, Ареопагитики. Также, немного менее, цитируются свт. Иоанн Златоуст, свт. Кирилл Александрийский, прп. Максим Исповедник, еп. Немезий, блаж. Феодорит Кирский, сщмч. Ипполит Римский, Диодор Тарсийский, Косма Индикоплов и другие. Также автору известны Платон и Аристотель, но их влияние не затрагивало вероучительных положений.

Литература

• [www.pravenc.ru/text/471131.html Иоанн Дамаскин] // Православная энциклопедия. Том XXIV. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2010. — С. 27-66. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-044-8

Русские переводы

1. Полное собрание творений Св. Иоанна Дамаскина. СПб., 1913. — С. 45-345. — 442 с.
2. Творения преподобного Иоанна Дамаскина [aleteia.narod.ru/damaskin/ist-pref.htm Источник знания] Пер. с греч. и коммент. Д. Е. Афиногенова, А. А. Бронзова, А. И. Сагарды, Н. И. Сагарды. — М.: Индрик, 2002. — 416 с. — (Святоотеческое наследие. Т. 5) ISBN 5-85759-186-4

Отрывок, характеризующий Источник знания

Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.