Тоётоми Хидэёри
Тоётоми Хидэёри (яп .豊臣秀頼, 29 августа 1593 — 4 июня 1615) — самурайский полководец средневековой Японии периода Сэнгоку. Сын Тоётоми Хидэёси от наложницы Ёдо, племянницы Оды Нобунаги.
Традиционная историография называет Хидэёри сыном Тоётоми Хидэёси. Однако многие современные историки ставят отцовство последнего под сомнение. Хидэёси имел несколько десятков наложниц, ни одна из них не забеременела в течение 30 лет его карьеры. Лишь одна из них, госпожа Ёдо, родила двух сыновей, когда ему уже перевалило за 50 лет.
В 1598 году Тоётоми Хидэёси умер. Его преемником стал 5-летний Хидэёри. Вместо малолетнего правителя страной правил совет пяти старейшин, который возглавлял Токугава Иэясу, и совет пяти управляющих, в которой председательствовал Исида Мицунари.
После битвы при Сэкигахаре в 1600 году вся реальная власть в Японии была сконцентрирована в руках Токугавы, который 3 годами позже получил титул сёгуна.
Несмотря на брак своей внучки Сен-химэ с Хидэёри, Иэясу продолжал рассматривать род Тоётоми как опасность своему режиму, так как официально являлся вассалом этого рода. В силу этого авторитет его власти, как сёгуна Японии, был сомнителен.
В 1614 году сёгун развязал против Хидэёри войну. На протяжении Осакских кампаний 1614 и 1615 годов род Тоётоми был уничтожен. Главная цитадель Хидэёри — замок в Осаке — сгорела вместе с телом своего хозяина. Наступила эпоха рода Токугава, правившего Японией более 250 лет.
Тоётоми Хидэёри в культуре
Фильмы
- Фильм "Принцесса Сэн и Хидэёри" ("Sen-Hime to Hideyori") (режиссёр Масахиро Макино, 1962 г., Япония)[1].
- Фильм "Сказание о замке Осаки" ("Ôsaka-jô monogatari") (режиссёр Хироси Инагаки, 1961 г., Япония)[2].
- Фильм "Великие воины: Сёгун" ("Warriors: Shogun"), из сериала "Великие воины" ("Warriors") производства BBC, 2008 год, документально-художественный с элементами реконструкции событий. В самом начале фильма показана смерть Тоётоми Хидэёси - отца Тоётоми Хидэёри и он сам в качестве его наследника.
Живопись
- Портрет в стиле японской художественной школы XV—XIX веков Кано. Произведения школы пользовались особой популярностью в среде японских властей - сёгунов, провинциальных князей, аристократов, буддистских монастырей. Данное произведение искусства напоминает стиль выдающегося японского живописца Кано Санраку, являвшегося верным вассалом рода Тоётоми, который, после гибели Тоётоми Хидэёри, отказался служить сёгунату Токугава.
Напишите отзыв о статье "Тоётоми Хидэёри"
Примечания
- ↑ Masahiro Makino; Hibari Misora, Kinnosuke Nakamura, Ken Takakura, Eijirô Tôno. [www.imdb.com/title/tt1024994/?ref_=fn_al_tt_1 Sen-hime to Hideyori] (1 января 2000). Проверено 23 мая 2016.
- ↑ Hiroshi Inagaki; Toshirô Mifune, Kyôko Kagawa, Yuriko Hoshi, Yoshiko Kuga. [www.imdb.com/title/tt0055267/?ref_=ttpl_pl_tt Daredevil in the Castle] (6 июня 1961). Проверено 23 мая 2016.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Тоётоми Хидэёри
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
