То Хьен Тхань

Поделись знанием:
(перенаправлено с «То Хиэн Тхань Куанг»)
Перейти к: навигация, поиск
То Хьен Тхань


То Хиэн Тхань

(Tô Hiến Thành)[1] (умер в 1179 г.) был чиновником в королевском суде Вьетнама во времена [en.wikipedia.org/wiki/List_of_emperors_of_the_Lý_Dynasty шестого и седьмого императоров Династии Ли] (Lý - Ли Тхай То (вьетн. [en.wikipedia.org/wiki/Lý_Thái_Tổ Lý Thái Tổ]; 974—1028) — вьетнамский император, основатель династии Поздние Ли.): — Ли Ань Тонг ([en.wikipedia.org/wiki/Lý_Anh_Tông Lý Anh Tông] 1138—1175) и Ли Као Тонг ([en.wikipedia.org/wiki/Lý_Cao_Tông Lý_Cao_Tông] 1175—1210). То Хиэн Тхань был выдающимся чиновником и помогал императору Ли Ань Тонг в гражданских и военных делах, ему был пожалован титул принца и он стал единственным обладателем титула, не принадлежащим к королевской семье Ли. То Хиэн Тхань был назначен императором Ли Ань Тонг регентом его сына Ли Лонг Чат ([en.wikipedia.org/wiki/Lý_Cao_Tông Lý Long Trát]), впоследствии официальное имя сына как императора взошедшего на престол Ли Као Тонг. За выдающиеся достижения на государственной службе и лояльность То Хиэн Тхань к младенцу императору Ли Као Тонг, его по праву причисляют к наиболее уважаемым деятелям в истории Вьетнама. То Хиэн Тхань считают одним из самых видных правителей в династическое время Вьетнама.

Во время господства Ли Као Тонг

В 1175 году император был тяжело болен и решил поручить регентство над его сыном Ли Лонг Чат — То Хиэн Тхань. Регент был назначен на положение канцлера (премьер-министра) Династии Ли (Thái phó bình chương quân quốc trọng sự)[[2] и ему был пожалован титул принца (Vương). Это беспрецедентный поступок императора Ли с присвоением титула, который ранее был ограничен исключительно членами королевской семьи во времена Династии Ли. То Хиэн Тхань был единственным обладателем титула принца, не принадлежащего к королевской семье Ли и был наделен правом принятия любых решений от имени императора. С четвертого месяца 1175 г. То Хиэн Тхань приступил к регентству, так как император был не в состоянии более управлять страной. В то время наследному принцу было только два года. Император скончался на седьмой месяц 1175 года и началась кампания Матери Императрицы по поддержке другого принца — Ли Лонг Сыонг (Lý Long Xưởng) для замены императора младенца Ли Лонг Чат, впоследствии именуемого императором Ли Као Тонг. Мать Императрица попыталась подкупить жену То Хиэн Тхань и много раз пыталась убедить регента, но То Хиэн Тхань отказывал простым ответом, что он должен следовать воле покойного императора и предпочитает быть честным, нежели богатым, но изменником.[3][4] Его твердость в отказе от предложения Матери Императрицы и управление армией и служба в течение похорон заставила других чиновников в свою очередь поверить в Ли Као Тонг и потому привела в упадок компанию по замене его принцем Ли Лонг Сыонг. Во время регентства То Хиэн Тхань оказался высококвалифицированным чиновником с глубоким знанием военных и гражданских дел. Скончался регент в 1179 г. Чтобы оплакать смерть То Хиэн Тхань император прекратил посещать королевский суд в течение шести дней и ограничил себя в еде в течение трех дней. Согласно [en.wikipedia.org/wiki/Đại_Việt_sử_ký_toàn_thư Đại Việt sử ký toàn thư], в период болезни То Хиэн Тхань о нем чутко заботился чиновник Ву Тан Дыонг (Vũ Tán Đường), в то время как чиновник Чан Чунг Та (Trần Trung Tá) не посещал регента по причине занятости на службе. Однако, когда Мать Императрица посетила и спросила То Хиэн Тхань перед смертью о преемнике на его должность, регент не задумываясь рекомендовал Чан Чунг Та. Мать Императрица спросила, почему он не указал на преданного и чуткого Ву Тан Дыонг? То Хиэн Тхань ответил: «Поскольку Ваше Высочество спросили о преемнике на мою должность, я выбираю Чан Чунг Та. В случае, если Ваше Высочество нуждается в заботливом помощнике, я рекомендую Ву Тан Дыонг». Однако, после смерти То Хиэн Тхань, Мать Императрица не последовала его совету, и Династия Ли начала падение в бурное время и наконец, потерпела крах в 1225 году.

Напишите отзыв о статье "То Хьен Тхань"

Примечания

  1. [en.wikipedia.org/wiki/To_Hien_Thanh], англоязычный вариант.
  2. National Bureau for Historical Record 1998, p. 175
  3. ^ a b c d "Tô Hiến Thành" (in Vietnamese). [en.wikipedia.org/wiki/Từ_điển_bách_khoa_toàn_thư_Việt_Nam Từ điển bách khoa toàn thư Việt Nam].
  4. ^ [en.wikipedia.org/wiki/Ngô_Sĩ_Liên Ngô Sĩ Liên] 1993, p. 146


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий То Хьен Тхань

– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.