Трабачи, Джованни Мария
Джованни Мария Траба́чи (Trabaci; ок. 1575, Монте-Пелузио, ныне Ирсина — 31 декабря 1647, Неаполь) — итальянский композитор, органист и клавесинист позднего Возрождения и раннего барокко.
Содержание
Очерк биографии и творчества
В 1594 г. Трабачи — хорист в церкви Сантиссима-Аннунциата в Неаполе. Учился музыке у Дж. де Мака. В 1597 г. выполнил экспертизу нового органа в неаполитанском оратории последователей Филиппа Нери; там же в 1597-98 и в 1625-30 гг. работал органистом. В 1601-47 гг. занимал должности органиста и (с 1614) капельмейстера при испанском дворе в Неаполе (где в то же самое время работали Майоне и де Мак).
Наследие Трабачи-композитора обширно. В его сочинениях представлена вся палитра жанров тогдашей духовной музыки (мессы, пассионы, обработки католических гимнов, мотеты, многоголосные лауды и духовные песни (на латинском языке) под специфическим названием лат. rithmi[1]; всего около 170 работ). В светской вокальной музыке Трабачи оставил около 60 сочинений в жанрах мадригала, вилланеллы, диалога и арии. Наибольшую по объёму часть наследия занимает музыка для органа и клавесина. Среди 165 клавирных сочинений ричеркары, французские канцоны, каприччио, версеты, партиты, гальярды, токкаты и пьесы других жанров. Многие из этих сочинений по замыслу Трабачи также пригодны для исполнения ансамблем инструментов.
Стиль духовной музыки Трабачи в целом консервативен, за исключением сборника («книги») мотетов 1602 г., с экспериментами в области хроматической гармонии и необычными модуляциями (например, в мотете «O dulcissimae filiae Sion»), возможно, оказавшего влияние на сборник мотетов «Sacrae cantiones» Джезуальдо[2]. Вокальная светская музыка стилистически несколько более внешняя и поверхностная; в ней, очевидно, сделана ставка на виртуозность.
Наиболее интересны сочинения Трабачи для клавира, которые отличаются экспериментами в области гармонии, ритма, фактуры, изобретательной мелодической разработкой. Специфичны для клавирной (и ансамблевой) музыки Трабачи полифонические вариации в (экзотической) технике inganni[3]. Сборники клавирной музыки 1603 и 1615 гг. содержат циклы ричеркаров во всех (тогдашних) 12 ладах. В партитах на темы "Ruggiero", "Fidele" и "Zefiro" композитор варьирует первоначальную гармонию темы, преображая её до неузнаваемости. В том же сборнике 1615 г. ряд пьес написан для особой разновидности клавесина, так называемого «хроматического» (итал. cimbalo cromatico), что определяет необычность их каденционного («модуляционного») плана и гармонии в целом.
Напишите отзыв о статье "Трабачи, Джованни Мария"
Примечания
- ↑ Текстовую основу «ритмов» составляют строфы из стихов (приблизительно) одинаковой длины одного и того же метра, которые распеваются (на манер многоголосных обработок псалмовых текстов) силлабически в моноритмической («старогомофонной») фактуре (нота-против-ноты).
- ↑ Jackson R.J. Trabaci // The New Grove Dictionary of Music and Musicians. London; New York, 2001.
- ↑ Темой таких вариаций считается неизменная последовательность слогов («воксов») Гвидонова гексахорда, например, ut fa mi re ut fa mi. Применение гексахордовой мутации (в том числе ложной, отсюда, вероятно, и сам термин итал. inganni, букв. «обманки, подмены») делает неоднозначной «абсолютную» высотную позицию того или иного слога, что ведёт к изменению (до неузнаваемости) интервалики первоначальной темы.
Сочинения
Оригиналы (выборка)
- [21] Motectorum cum <...> [8] rithmis liber primus (Napoli, 1602);
- Ricercate, canzone francese, capricci, canti fermi, gagliarde, partite diverse, toccate, durezze, ligature, et un madrigale passagiato nel fine (Napoli, 1603);
- [3] Missarum et [6] motectorum quatuor vocum <...> liber primus (Napoli, 1605; 2/1616);
- Il primo libro de [21] madrigali, a5 (Napoli, 1606; сохранилась частично);
- [14] Villanelle et arie alla napolitana con un [3] dialogo (Napoli, 1606; сб. сохранился частично);
- [21] Psalmorum pro vesperis et completorio totius anni, cum [4] antiphonis et 4 [recte 1] missae (Venezia, 1608);
- Sylvae armonicae (Naples, 1609; подборка из 15 прежде напечатанных мотетов)
- Il secondo libro de [20] madrigali (Venezia, 1611);
- Il secondo libro di ricercate, & altri varij capricci, con cento versi sopra li otto finali ecclesiastici per rispondere in tutti i divini officij, & in ogni altra sorte d'occasione (Napoli, 1615);
- [23] Hinni e [23] motetti (после 1622, рукопись)
- [13] Psalmi vespertini cum <...> [6] rithmis [включает 2 магнификата], liber secundus (Venezia, 1630)
- [13] Motetti (1634, рукопись)
- [4] Passiones D.N. Jesu Christi (Napoli, 1635)
Современные издания
- L' oratorio dei Filippini e la scuola musicale di Napoli. T.1: La polifonia cinquecentesca ed i primordi del secolo XVII - musica sacra e spirituale di Gian Domenico Montella, Giov. Maria Trabaci, Carlo Gesualdo. A cura di Guido Pannain. Milano: Ricordi,1934 (Istituzioni e monumenti dell'arte musicale italiana, 5) (с научным предисловием).
- Composizioni per organo e cembalo, ed. O. Mischiati. Brescia, 1964 (Monumenti di Musica Italiana, I/3).
Литература
- Jackson R.J. The keyboard music of Giovanni Maria Trabaci. Diss. University of California (Berkeley), 1964.
- Jackson R.J. The inganni and the keyboard music of Trabaci // Journal of the American Musicological Society 21 (1968), pp. 204–8 .
- Fischer K. von. La posizione di Ascanio Mayone e Giovanni Maria Trabaci nello sviluppo del ricercare // La musica a Napoli durante il Seicento. Napoli, 1985, pp. 252–83.
- Stembridge C. Music for the cimbalo cromatico and other split-keyed instruments in seventeenth-century Italy // Performance Practice Review, 5 (1992), pp. 5–43.
- Affortunato T. 'Qui dove il piè fermai': una 'Serenata' tra modularità formale e manifesto poetico // Rivista Italiana di Musicologia XLIII-XLV (2008/2010), p. 45-80.
Ссылки
- [www.youtube.com/watch?feature=player_detailpage&v=WqxwM6L1IZE&list=PLQgd-N6F-c9aaes-L5W1CXxp7sWJS0k4d Consonanze stravaganti] (из клавирного сборника «Вторая книга ричеркаров и разных других каприччио», 1615; обработка для ансамбля виол)
- [www.youtube.com/watch?v=V49K063zNvo Французская канцона №7 "Хроматическая"] (в аранжировке для флейтового ансамбля)
- [www.youtube.com/watch?feature=player_detailpage&v=KBSqZOfsmJc&list=PLQgd-N6F-c9aaes-L5W1CXxp7sWJS0k4d Версеты шестого псалмового тона, для органа] (в технике alternatim)
Отрывок, характеризующий Трабачи, Джованни Мария
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
