Трабзонспор (футбольный клуб)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Трабзонспор
Полное
название
Trabzonspor Kulübü
Прозвища Бордово-голубые (тур. Bordo-mavililer)
Черноморские Штормы (тур. Karadeniz Fırtınası)
Основан 2 августа 1967
Стадион Хюсейн Авни Акер, Трабзон
Вместимость 24 169[1]
Президент Мухаррем Уста
Тренер Сади Текелиоглу (и.о.)
Капитан Онур Кыврак
Рейтинг 66-е место в рейтинге УЕФА
Соревнование Турецкая Суперлига
2015/16 12-е место
Основная
форма
Гостевая
форма

<td>

Резервная
форма
К:Футбольные клубы, основанные в 1967 годуТрабзонспор (футбольный клуб)Трабзонспор (футбольный клуб)

«Трабзонспор» (тур. Trabzonspor Kulübü) — турецкий футбольный клуб из города Трабзон. Основан 2 августа 1967 года. В настоящий момент выступает в Турецкой Суперлиге. Наряду с Бурсаспором, является единственным клубом не из Стамбула, выигравшим национальный чемпионат. Цвета клуба: бордово-голубые.





Достижения

Текущий состав

Позиция Имя Год рождения
1 Вр Онур Киврак 1988
23 Вр Эстебан Альварадо 1989
2 Защ Зеки Явру 1991
4 Защ Ян Дюрица 1981
12 Защ Серж Акакпо 1987
20 Защ Сонер Айдогду 1991
22 Защ Мустафа Юмлу 1987
25 Защ Мустафа Акбаш 1990
88 Защ Луис Ибаньес 1988
Позиция Имя Год рождения
5 ПЗ Окай Йокушлу 1994
8 ПЗ Мехмет Экиджи 1990
21 ПЗ Матуш Беро 1995
32 ПЗ Юсуф Эрдоган 1992
ПЗ Озер Хурмаджи 1986
9 Нап Сок Хён Джун 1991
90 Нап Рамиль Шейдаев 1996

Известные игроки

Напишите отзыв о статье "Трабзонспор (футбольный клуб)"

Примечания

  1. [www.tff.org/Default.aspx?pageId=28&kulupId=3596 TRABZONSPOR A.Ş.] (тур.)

Ссылки

  • [www.trabzonspor.org.tr/ Официальный сайт клуба] (тур.)
  • [www.trabzonsport.com/ Сайт болельщиков клуба]



Отрывок, характеризующий Трабзонспор (футбольный клуб)

– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.