Травиата (фильм-опера, 1983)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1983 года
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
(перенаправлено с «Травиата (фильм, 1983)»)
Эта статья — о фильме. Об опере см. Травиата.
| Травиата | |
| La Traviata | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Тарак Бен Аммар |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Тереза Стратас |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Radiotelevisione Italiana (RAI) |
| Длительность |
109 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Травиа́та» (итал. La Traviata) — художественный кинофильм режиссёра Франко Дзеффирелли, поставленный в 1982 (1983) году, экранизация одноимённой оперы Джузеппе Верди.
Содержание
Сюжет
Фильм-опера. Действие происходит в XIX веке в Париже и его окрестностях. Реалистичный рассказ о трагедии двух молодых людей, столкнувшихся с жестокостью окружающего мира и обречённых на страдания и одиночество.
Фильм начинается с того, что из дома одинокой молодой женщины Виолетты Валери, умирающей от чахотки, выносят дорогую утварь, ковры, зеркала — сюда стучатся бедность, болезнь, несчастье. Но именно в этот момент в сознание героини властно вторгается мелодия вальса, и Виолетта мгновенно погружается в атмосферу парижского праздника, где она впервые встретила своего Альфреда. Это не воспоминание, это то, что постоянно присутствует в её душевном мире, отзываясь целой палитрой чувств. Виолетта вспоминает о счастливой поре своей жизни, и зритель естественно включается в эту прихотливую игру внутренних переживаний, которая, собственно, и не игра вовсе, а сама жизнь...
...В шикарном особняке известной парижской куртизанки Виолетты Валери — шумное многолюдное веселье по случаю выздоровления хозяйки. Один из гостей представляет Виолетте молодого человека Альфреда Жермона, недавно приехавшего в Париж из провинции и влюблённого в неё. Виолетта высмеивает Альфреда и утверждает, что его любовь пройдёт раньше, чем завянут её любимые цветы — камелии, а жизнь дана для наслаждения и нужно ловить каждый миг. Однако Альфред кажется Виолетте искренним и заботливым человеком, в отличие от тех прожигателей жизни, с которыми она была знакома прежде. Виолетта не перестаёт думать об Альфреде даже после окончания праздника и отъезда гостей. Оставшись одна, Виолетта с удивлением понимает, что впервые в своей жизни полюбила. Эта любовь меняет её и наполняет её жизнь новым смыслом. Виолетта оставляет свою прежнюю жизнь, покидает Париж и поселяется вместе с Альфредом. Влюблённые счастливо живут в уединении в скромном доме на природе. Виолетта полна надежд на счастливое будущее, однако с появлением отца Альфреда — Жоржа Жермона — всё меняется...
В ролях
- Тереза Стратас — Виолетта Валери
- Пласидо Доминго — Альфред Жермон
- Корнелл МакНейл — Жорж Жермон, его отец
- Аксель Галь — Флора Бервуа, подруга Виолетты
- Аллан Монк — барон Дюфоль
- Маурицио Барбачини — виконт Гастон де Леторьер
- Ричард Онето — маркиз д’Обиньи
- Роберт Соммер — доктор Гренвиль
- Пина Чеи — служанка Аннина
- Солисты в танцевальных номерах:
- Екатерина Максимова — испанская танцовщица
- Владимир Васильев — матадор
- Габриэла Борни — цыганская танцовщица
Музыканты
Съёмочная группа
- Режиссёр-постановщик: Франко Дзеффирелли
- Продюсеры: Тарак Бен Аммар, Карло Ластрикати
- Композитор: Джузеппе Верди
- Сценаристы: Франческо Мария Пьяве (либретто оперы), Алексадр Дюма-сын (пьеса «Дама с камелиями», положенная в основу либретто оперы), Франко Дзеффирелли
- Оператор: Эннио Гварньери
- Монтажёры: Франка Сильви, Питер Тейлор
- Художник по декорациям: Джанни Кваранта
- Художник по костюмам: Пьеро Този
- Хореограф: Альберто Теста
Призы, награды, номинации
- 1983 — номинация на премию «Золотой глобус» в категории «Лучший иностранный фильм»
- 1983 — номинации на премию «Оскар» в категориях «Лучшие декорации» и «Лучшие костюмы»
- 1984 — премии BAFTA в категориях «Лучшая работа художника-постановщика» и «Лучшие костюмы»
- 1984 — номинации на премию BAFTA в категориях «Лучший звук» и «Лучший фильм на иностранном языке»
- Премии Nastro d'argento в категориях «Лучшие костюмы», «Лучшие декорации» и «Лучшая операторская работа»
Примечание
- Фильм был снят в 1982 году, премьера фильма в Италии состоялась 1982 году, а мировая премьера состоялась в начале 1983 года, поэтому в разных источниках указывается или 1982, или 1983 год выхода. В 1984 году фильм шёл в советском прокате.
Издание на видео
- Этот фильм-опера неоднократно выпускался на DVD. Один из последних выпусков - в 2008 году компанией Deutsche Grammophon (Гамбург, Германия).
См. также
Напишите отзыв о статье "Травиата (фильм-опера, 1983)"
Ссылки
- [www.imdb.com/title/tt0084821/ Фильм-опера «Травиата» (1982) на IMDb]
- [en.wikipedia.org/wiki/La_Traviata_%281983_film%29 Фильм-опера «Травиата» (1983) на en.wikipedia.org]
- [www.freebase.com/view/base/ranker/rankerurlname/la-traviata$002F159314 Фильм-опера «Травиата» на freebase.com]
- [www.ivid.it/fotogallery/ismod_index.php?i_section=detail&i_categoria=1&i_id=413854 Фильм-опера «Травиата» на сайте ivid.it]
- [www.cinema.de/bilder/la-traviata,1306927.html Фотогалерея фильма-оперы «Травиата» на сайте cinema.de]
- [www1.cineplex.com/Movies/Archives/BL4708534/La-Traviata.aspx Фотогалерея фильма-оперы «Травиата» на сайте cineplex.com]
- [www.kino.de/kinofilm/la-traviata/26152 Фильм-опера «Травиата» на сайте kino.de]
- [www.the-numbers.com/movies/1983/0LTRV.php Фильм-опера «Травиата» на сайте the-numbers.com]
- [www.nytimes.com/1983/04/22/movies/franco-zeffirelli-s-traviata.html Отзывы критики на фильм-оперу «Травиата»]
- [www.admagazine.ru/blogs/blog-of-eugenia-mikulina/5574_la-traviata-zeffirelli.php#article Статья о фильме-опере «Травиата» и фото]
Отрывок, характеризующий Травиата (фильм-опера, 1983)
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
