Травматическое оружие
Поделись знанием:
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Травматическое оружие (в обиходе травматика, травмат) — неформальное общее название для определённых видов оружия самообороны.
В англоязычных странах травматическое оружие чаще всего именуется non-lethal weapons (англ.), то есть «нелетальное оружие», а в последние годы — less lethal weapons, «менее летальное оружие». Контролировать степень поражения в результате применения травматического оружия на малых дистанциях практически невозможно. Она или слишком велика, хотя даже при этом мгновенное «останавливающее действие» не гарантировано, или ничтожно мала[1].
Содержание
Травматическое оружие в Российской Федерации
Первый образец гражданского травматического оружия - пистолет ПБ-4 ОСА был сертифицирован в 1999 году. В 2004 году был сертифицирован первый образец травматического оружия под патрон центрального воспламенения - "газовый пистолет с возможностью стрельбы резиновой пулей" ИЖ-79-9Т "Макарыч".
С 1 июля 2011 года для обозначения данной категории оружия Федеральным законом «Об оружии» было введено понятие «огнестрельного оружия ограниченного поражения» (ОООП).
По состоянию на 2013 год, в РФ зарегистрировано свыше 730 тыс. единиц ОООП[2]
Классификация
В России термин «травматическое оружие» употребляют в отношении нескольких категорий нелетального оружия:
- гражданское оружие самообороны (пистолет, револьвер, стреляющее устройство):
- гражданское огнестрельное бесствольное оружие - ПБ-4 ОСА, ПБ-2 «Эгида», МР-461 «Стражник», "Кордон", ММРТ-2 «Овод», ММРТ-3 «Шершень-2», "Шаман", ВПО-501 «Лидер»
- газовые пистолеты и револьверы с возможностью стрельбы патронами с резиновой пулей (прошедшие сертификацию в период до 1 июля 2011 года): Safegom, Reck Chief Special mod.60, Reck mod. Cobra, Kimar mod.85 Auto, Mauser HSc mod.90T, ИЖ-78-9Т (и его модификации), ИЖ-79-9Т "Макарыч" (и его модификации), Айсберг ГР-2071, Walther P22Т, Walther P50T, Walther PP, Walther Р99Т, МР-341 «Хауда», Tanfoglio INNA, Т4 «Terminator», Steel, Stalker, МР-355, ТКБ-0216Т «Агент», ПМ-Т (выпущенные до 01.07.2011) и др.
- огнестрельное оружие ограниченного поражения (категория введена в 2011 году, сертификацию прошли некоторые модели, уже производившиеся и находившиеся в продаже к 2011 году, а также модели, разработанные в период после вступления закона в законную силу): WASP R, MP-78-9Т (и его модификации), MP-79-9Т "Макарыч" (и его модификации), МР-353, все пистолеты и револьверы "Гроза", пистолет Streamer 1014 (и его модификации), "Хорхе", Shark, Лом - 13, Grand Power Т10, Grand Power Т12, Ратник 410, ПМ-Т (выпущенные до 01.07.2011)
- служебное огнестрельное оружие ограниченного поражения с патронами травматического действия (МР-471, ПСТ "Капрал", РС, Хорхе С, Хорхе-1С)
Практика применения травматического оружия в РФ
Оружие применяется для самообороны[3].
Известны случаи применения травматического оружия в противоправных целях.
- как сообщил Гарри Минх, представитель президента РФ в Государственной Думе «за пять лет [с 2005 по 21.09.2010 г.] на территории РФ травматическое оружие использовалось при совершении 1500 преступлений, в результате применения травматического оружия 60 человек погибло и около 600 получили ранения и травмы»[4].
- позднее, замначальника ДООП МВД РФ генерал-майор милиции Л.В. Веденов уточнил, что с 2005 по 29.12.2010 травматическое оружие использовалось при совершении 2000 преступлений, в результате применения травматического оружия 65 человек погибло и около 485 были ранены[5].
- 22 марта 2012 года начальник главного управления обеспечения охраны общественного порядка МВД РФ генерал-лейтенант полиции Ю.Н. Демидов сообщил, что «с момента ввода в оборот так называемого травматического оружия, с 2004 года» с использованием травматического оружия было совершено около 2 тыс. преступлений, погибло около 100 человек и около 500 были ранены[6].
Следует учитывать, что в приведённых случаях в статистике «пострадавших» не разделяют преступников и их жертв, в общий перечень включены все виды противоправных действий с оружием (то есть, из списка пострадавших не выделены погибшие и раненые вследствие попытки суицида, а также несчастных случаев при обращении с оружием).
Несмотря на сравнительно недолгую историю применения оружия самообороны в России, юридическая практика пополнилась различными яркими фактами[7][8].
Травматическое оружие в Казахстане
Разрешения на приобретение травматического оружия предоставляются с 1 января 2008 года. По состоянию на февраль 2013 года, когда представители МВД Казахстана выступили за ограничение продаж травматического оружия, в Казахстане насчитывалось 36 тысяч граждан, в распоряжении которых было более 40 тысяч единиц травматического оружия[9]
- в марте 2013 года пресс-служба МВД РК сообщила, что за прошедшие 5 лет применения травматического оружия в Казахстане были зафиксированы 794 случая использования травматического оружия при совершении преступлений[10]
В связи с запретом травматического оружия (огнестрельного бесствольного и газового с возможностью стрельбы патронами травматического действия) в гражданском обороте, с 1 января 2015 года органами внутренних дел страны проводится работа по выкупу травматического оружия у физических лиц, имеющих разрешения органов внутренних дел на его хранение и ношение. Выкуп травматического оружия осуществляется в соответствии с Правилами, утвержденными постановлением Правительства Республики Казахстан от 24 октября 2014 года № 1145. Прием добровольно травматического оружия будет осуществляться органами внутренних дел до 1 января 2016 года. Сдавшим оружие гражданам предусматривается вознаграждение. За оружие, отнесенное к первой категории, оплата производится из расчета 90% от стоимости; за оружие 2 категории - 70% от стоимости; за оружие, 3 категории - 50%. Акция по выкупу травматического оружия продлится до 1 января 2016 года.
- С 1 января 2016 года в соответствии с частью 2 статьи 287 УК РК наступает уголовная ответственность граждан за незаконные приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку или ношение травматического оружия (штраф в размере до двух тысяч МРП (4 242 000 тенге в 2016 году) либо исправительные работы в том же размере, либо ограничение свободы на срок до одного года, либо лишение свободы на тот же срок).
Травматическое оружие на Украине
В украинском законодательстве отсутствует термин травматическое оружие, но с 1999 года в отдельную категорию вынесены патроны и устройства для них отечественного (украинского) производства, снаряженные резиновыми или аналогичными по своим свойствами метательными снарядами несмертельного действия[11].
В конце 1997 - начале 1998 года СП "Шмайсер" на основе конструкции 9-мм немецкого газового пистолета EGP-790 был создан первый образец украинского травматического оружия - травматический пистолет AE-790G под патрон 9 мм P.A. (он был предложен МВД Украины для вооружения отдельных категорий сотрудников милиции, но по результатам испытаний на вооружение принят не был, хотя позднее был сертифицирован в качестве гражданского оружия самообороны)[12].
В конце 1990-х годов был разработан револьвер РКС-5 «Ринг» - первый образец травматического оружия украинского производства, принятый на вооружение. Револьвер поступал на вооружение отдельных категорий сотрудников СМВЧМ (специальных моторизованных войсковых частей украинской милиции)[13]. В дальнейшем, были разработаны другие образцы травматического оружия: РКС "Корнет", Форт-12Р, ПСМ-Р и др.
В соответствии с приказом МВД Украины № 379 от 13 июня 2000 года, право на приобретение травматического оружия получили отдельные категории населения: судьи, сотрудники правоохранительных органов и их близкие родственники, журналисты (в том числе внештатные), депутаты, военнослужащие, государственные служащие, имеющие категории и ранги, а также члены общественных формирований по охране общественного порядка[14][15].
18 октября 2012 года на Украине вступил в силу закон "Об охранной деятельности"[16], который разрешил работникам частных охранных фирм использовать травматическое оружие и спецсредства[17].
До конца октября 2014 года на Украине было продано около 300 тыс. единиц травматического оружия[18].
Травматическое оружие в Японии
Массогабаритные аналоги боевого огнестрельного оружия с возможностью стрельбы только резиновыми пулями выпускаются в Японии для полиции и вооружённых сил. Они применяются для тренировок личного состава[19]
Интересные факты
- револьвер "Safegom", один из первых образцов травматического оружия, сертифицированных для продажи в России[20], и конструктивно не предназначенный для стрельбы газовыми патронами, с 1 июля 2012 года был отнесён к категории "газовое оружие".
См. также
Напишите отзыв о статье "Травматическое оружие"
Примечания
- ↑ [www.travmatik.com/2010/10/travmatiki/ Имеют ли «травматики» право на «жизнь»!?]
- ↑ [www.regnum.ru/news/1695455.html Почти 5 млн россиян вооружены гражданским огнестрельным оружием - Новости России - ИА REGNUM]
- ↑ [defenseweapon.ru/self-defense-statistics.html Статистика самообороны с травматическим оружием] / интернет-сайт "Оружие самообороны"
- ↑ [news.mail.ru/politics/4480473/ Россияне оказались не готовы к «гражданскому оружию»]
- ↑ [lenta.ru/news/2010/12/29/victims/ МВД назвало количество погибших от травматического оружия] // "LENTA.RU" от 29 декабря 2010
- ↑ [www.kommersant.ru/news/1898279 За восемь лет от травматики в России погибли около 100 человек] // "Коммерсант" от 22 марта 2012
- ↑ Радиостанция «Эхо Москвы», сообщение от 22.05.2009 16:08 [www.echo.msk.ru/news/593918-echo.html «Житель Санкт-Петербурга выстрелил в хулигана на улице»]: «Всё случилось недалеко от дома 72 по Проспекту Металлистов. 21-летний молодой человек с друзьями приставал к прохожим на улице. Мужчина средних лет, к которому также подошли хулиганы, вытащил травматический пистолет, приставил его к голове одного из нападавших и со словами „Нельзя так себя вести в общественных местах“ выстрелил. После этого, как сообщает Фонтанка.Ру, ссылаясь на друзей пострадавшего, мужчина спокойно пошёл дальше. Молодой человек находится сейчас в больнице. Сотрудники милиции проводят проверку, решается вопрос о возбуждении уголовного дела.»
- ↑ [ria.ru/incidents/20120209/560954255.html В Москве подросток случайно выстрелил в одноклассника из травмата]
- ↑ [tengrinews.kz/kazakhstan_news/mvd-kazahstana-travmaticheskoe-orujie-u-grajdan-budet-izyimatsya-dobrovolno-228472/ МВД Казахстана: Травматическое оружие у граждан будет изыматься добровольно] 13 февраля 2013
- ↑ [www.kazpravda.kz/c/1364431710 Оружие всегда опасно] // "Казахстанская правда" от 28 марта 2013
- ↑ "1. Внести до Інструкції ... такі доповнення: ... Пункт 1.3 ... доповнити словами: "пристроїв вітчизняного виробництва для відстрілу патронів, споряджених гумовими чи аналогічними за своїми властивостями метальними снарядами несмертельної дії, та зазначених патронів""
Наказ Міністерства внутрішніх справ України від 13 квітня 1999 року N 292 "Про внесення доповнень до Інструкції про порядок виготовлення, придбання, зберігання, обліку, перевезення та використання вогнепальної, пневматичної і холодної зброї, а також боєприпасів до зброї та вибухових матеріалів, затвердженої наказом МВС України від 21.08.1998 N 622" - ↑ Есть такой производитель СП «Шмайсер», есть такая модель – АЕ-790 // "Оружейный Magazine", № 1, 2005
- ↑ "«Форт-17Р»... цей спецзасіб прийшов на зміну першому вітчизняному «гумострілу», револьверу для відстрілу гумових куль РКС-5 «Ринг»"
майор Валерія Агiбалова. [vv.gov.ua/documents/honor/1942043878.pdf Нацiональна гордiсть. Чим озброюють свої силовi структури колишни республiки СРСР] // журнал "Слово честi", август 2013. стр.26-28 - ↑ Украинским журналистам позволили вооружаться // "Российская газета" от 11 декабря 2001. стр.8
- ↑ "категории граждан, имеющих право на травматику, всем известны... Это судьи, сотрудники правоохранительных органов и их близкие родственники, журналисты (в том числе внештатные), депутаты, военнослужащие, государственные служащие, имеющие категории и ранги, а также «члены общественных формирований по охране общественного порядка»."
Михаил Тищенко. [lenta.ru/articles/2013/05/18/nonlethal/ Товар народного потребления. На Украине обещают свободную продажу травматического оружия] // LENTA.RU от 18 мая 2013 - ↑ Закон України № 4616-VI вiд 22 березня 2012 р. "Про охоронну діяльність"
- ↑ [lenta.ru/news/2012/10/18/law/ Сотрудникам украинских ЧОПов разрешили стрелять в правонарушителей] // "LENTA.RU" от 18 октября 2012
- ↑ [korrespondent.net/ukraine/3434295-travmatycheskoe-oruzhye-v-ukrayne-podorozhalo-pochty-vtroe Травматическое оружие в Украине подорожало почти втрое] // "Корреспондент.NET" от 21 октября 2014
- ↑ [fle-japan.com/en/trg/#prettyPhoto Tactical Rubber Guns] // официальный сайт компании-производителя (FLE Co., Ltd. Tokio)
- ↑ журнал "Мастер-ружьё", № 2 (83), февраль 2004.
Литература и источники
- Михаил Трушечкин. Десять лет - это срок! Травматическое оружие - итоги и перспективы (часть 1) // журнал "Мастер-ружьё", № 7 (136), июль 2008. стр.52-58
- Михаил Трушечкин. Десять лет - это срок! Травматическое оружие - итоги и перспективы (часть 2) // журнал "Мастер-ружьё", № 8 (137), август 2008. стр.60-64
- Михаил Трушечкин. Резиновый травматизм // журнал "Мастер-ружьё", № 11 (140), ноябрь 2008. стр.52-56
Ссылки
- Каталог травматического оружия доступного в России: [gunshub.ru/filter/pistol пистолеты], [gunshub.ru/filter/revolver револьверы], [gunshub.ru/filter/without_barrel бесствольное]
- [www.travmatik.com/ Травматическое оружие в Украине]
Отрывок, характеризующий Травматическое оружие
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
