Травников, Николай Григорьевич

Николай Григорьевич Травников
Дата рождения	9 мая 1901(1901-05-09)
Место рождения	деревня Олехово, Ярославская губерния, Российская империя (ныне: Рыбинский район, Ярославская область, Россия)
Дата смерти	5 января 1970(1970-01-05) (68 лет)
Место смерти	Ленинград
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота Авиация  Воздушно-десантные войска
Годы службы	1920 — 1958 годы
Звание
Командовал	3-й воздушно-десантный корпус 399-я стрелковая дивизия 9-й воздушно-десантный корпус 5-я гвардейская воздушно-десантная дивизия 299-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии	Других государств:

Николай Григорьевич Травников (9 мая 1901 года, деревня Олехово, ныне Рыбинский район, Ярославская область — 5 января 1970 года, Ленинград) — советский военный деятель, Генерал-майор (20 декабря 1942 года).

Начальная биография

Николай Григорьевич Травников родился 9 мая 1901 года в деревне Олехово ныне Рыбинского района Ярославской области.

Военная служба

Гражданская война

В марте 1920 года был призван в ряды РККА, после чего красноармейцем, а затем курсантом 48-х пехотных командных курсов принимал участие в разгроме повстанцев на Украине.

Межвоенное время

В 1922 году закончил 48-е пехотные командные курсы, а в 1925 году — экстерном пехотную школу.

После войны служил в составе 25-го стрелкового полка (9-я Донская стрелковая дивизия) на должностях командира взвода, помощника командира и командир роты, командира батальона.

В мае 1932 года был направлен на учёбу Военно-воздушную академию РККА, после окончания которой в мае 1936 года был назначен на должность начальника штаба 19-й тяжелобомбардировочной авиационной бригады, в январе 1940 года — на должность начальника штаба Воронежской резервной авиационной бригады, а в сентябре 1940 года — на должность заместителя начальника оперативного факультета Военной академии командного и штурманского состава ВВС РККА.

В октябре 1940 года был направлен на учёбу в Академию Генштаба РККА.

Великая Отечественная война

В сентябре 1941 года был назначен на должность старшего помощника начальника резервного оперативного управления Генштаба Красной Армии и в том же месяце был назначен на должность командира формировавшегося в Ессентуках 3-го воздушно-десантного корпуса.

С марта 1942 года исполнял должность командира 399-й стрелковой дивизии, которая в августе того же года принимала участие в оборонительных боевых действиях под Сталинградом, но в сентябре была отправлена в тыл на доукомплектование. 29 октября Травников был назначен на должность командира 9-го воздушно-десантного корпуса, который в декабре был преобразован в 5-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию.

В июле 1943 года был назначен на должность командира 299-й стрелковой дивизии, которая принимала участие в ходе Харьковской наступательной операции, во время которой Травников был контужен, но не покинул поле боя, продолжив командовать дивизией. Только 31 августа после ухудшения здоровья был эвакуирован в госпиталь. За успешные боевые действия по разгрому противника и освобождение Харькова дивизии было присвоено почётное наименование «Харьковская», а генерал-майор Николай Григорьевич Травников награждён орденом Красного Знамени. В ходе Ясско-Кишиневской наступательной операции дивизия была введена в прорыв на бухарестском направлении, отличившись при ведении боевых действий на правом берегу Днестра в районе городов Пугочень и Делакеу. Но в районе озера Балатон дивизии не удалось создать должной обороны, в результате чего при контрударе противника она не смогла удержать занимаемые позиции. В связи с этим Травников в марте 1945 года был освобождён от занимаемой должности и в апреле был назначен исполняющим должность заместителя военного коменданта Вены.

За время войны Травников был два раза упомянут в благодарственных в приказах Верховного Главнокомандующего

Послевоенная карьера

После окончания войны Травников находился на прежней должности.

В марте 1947 года был прикомандирован к Военной академии имени М. В. Фрунзе для использования на преподавательской работе. В апреле 1948 года был назначен на должность старшего преподавателя по оперативно-тактической подготовке — тактического руководителя учебной группы курсов усовершенствования командиров стрелковых дивизий, в октябре 1949 года — на должность старшего тактического руководителя кафедры общей тактики, а в июне 1950 года — на должность начальника курса факультета заочного обучения, а в июне 1954 года был направлен в Китай на должность старшего советника начальника курсов усовершенствования командного состава НОАК.

Генерал-майор Николай Григорьевич Травников в июне 1958 года вышел в запас. Умер 5 января 1970 года в Ленинграде.

Награды

• Орден Ленина (1945);
• Три ордена Красного Знамени (23.08.1943, 03.11.1944, 1950);
• Орден Суворова 2 степени (19.01.1944);
• Орден Отечественной войны 1 степени (25.10.1944);
• Медали.

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 111—112. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Травников, Николай Григорьевич

Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.