Травянистые растения

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Травяни́стые расте́ния, также тра́вы, — жизненная форма высших растений. Травы имеют листья и стебли, отмирающие в конце вегетационного периода на поверхность почвы. Они не имеют постоянного древесного ствола над землёй[1]. Травянистые растения бывают как однолетними и двулетними, так и многолетними[2].

Некоторые сравнительно быстро растущие травянистые растения (особенно однолетние) являются растениями-пионерами, первыми заселяющими новые места обитания и определяющими анагенез растительных видов. Другие растительные виды формируют основную растительность многих стабильных сред обитания, развивающихся, например, в приземном слое лесов или в естественных открытых средах обитания, таких как луга, солончаки или пустыни.





Основные характеристики

Главным показателем этой жизненной формы является отсутствие многолетних надземных частей, способных переживать неблагоприятный сезон. Эта особенность, безусловно, наиболее легко применима к растениям, существующим в условиях северного сезонного климата: лето—зима. В южных пустынях или тропиках эта черта применима, но с большими оговорками. Так, в тропиках, где нет зимы, нет сухих сезонов, травы могут иметь многолетние надземные части и достигать очень внушительных размеров. Поэтому для различения травянистости биологи стараются применить другие признаки: отсутствие одревесневающих надземных частей, их сочность, мясистость (много паренхимы), слабая работа камбия и отсутствие способности ко вторичному утолщению, сильно паренхиматизированная («разбавлена» мягкими тканями) проводящая система и др. Однако, все эти признаки работают не всегда. Так, одревеснение в той или иной степени характерно для многих трав, среди деревьев и кустарников встречаются мягкоствольные, почти травянистые формы. Осложняет дело и то, что между травянистыми и древесными растениями существуют много переходных, промежуточных форм.

Травы образуют корневую систему и побег (стебель, листья и цветочную часть).

У многолетних трав подземные или ползучие по земле побеги существуют несколько или много лет, а надземные — один год. Надземные побеги не одревесневают и отмирают полностью, а новые побеги отрастают из почек возобновления, которые располагаются на подземных или плотно прижатых к почве побегах.

Однолетние травянистые растения отмирают полностью в конце вегетационного периода, либо после завершения цветения и плодоношения, а затем они снова вырастают из семян[3]. Однолетники полностью проходят свой жизненный цикл за один сезон, в течение которого они вырастают из семян, цветут и после цветения и плодоношения отмирают. У яровых однолетников семена прорастают весной, и в это же лето растения после плодоношения отмирают. У озимых однолетников семена прорастают осенью, растения зимуют обычно в виде укороченного побега с розеткой прикорневых листьев, а в следующем году цветут, плодоносят и отмирают.

Травянистые двулетники живут два года. В первый год из семян развивается побег с розеткой прикорневых листьев и стержневой корень; на второй год образуется цветоносный побег. После цветения и плодоношения двулетники отмирают. Двулетники отличаются от однолетников наличием остатков прошлогодних листьев у основания стебля, а от многолетников — отсутствием корневищ, клубней и луковиц; у них нет и следов отмерших прошлогодних стеблей.

Стебли двулетних и многолетних травянистых растений тоже отмирают в конце вегетационного периода, но часть растения выживает под землёй или близко к земле от сезона к сезону (для двулетних растений только до следующего сезона, когда они выпускают цветок и затем отмирают). Новый стебель развивается из живых тканей, оставшиеся на земле и под землёй, в том числе это корни, каудекс (утолщённая часть стебля на уровне земли) и различные типы подземных побегов, таких, как луковицы, клубнелуковицы, столоны, корневища и клубни. Примерами двулетних травянистых растений являются морковь посевная, пастернак посевной и крестовник обыкновенный. К травянистым многолетникам относятся пион, хоста, мята, большинство папоротников и большинство трав. В отличие от травянистых растений, нетравянистые многолетние растения или древесные растения имеют стебель над землей, который остаётся живым во время сезона покоя, а рост побегов в следующем году происходит из надземной части. К ним относятся деревья, кустарники и лианы.

Классификация трав

Травянистые растения, в свою очередь, подразделяются на многие другие группы (есть разные классификации). Наиболее употребительно рассмотрение среди них таких групп:

Травы однолетние (односезонные), полностью отмирающие после вегетации и плодоношения. Возобновление их осуществляется семенами. Например, это виды: Марь белая (Chenopodium album), Укроп (Anethum graveolens), Рыжик посевной (Camelina sativa), Редька дикая (Raphanus raphanistrum) и другие.

Травы многолетние имеют подземные органы более длительных сроков жизни с почками возобновления. Подземные органы представлены различными видоизменениями корня или побега (корневища, луковицы, клубни и другое).

Многолетние травы по скороспелости (продолжительности вегетационного периода) в свою очередь делятся на четыре группы: сверхранние, ранние, средние и поздние.

Размер трав

Высота трав — от нескольких миллиметров до нескольких метров.

В горах Сихотэ-Алинь трава часто достигает высоты 3—3,5 м. Есть также особенные случаи гигантизма трав в Саянах (Красноярский край). В черневой полосе Западного Саяна средние размеры трав обычно больше 2 м. Есть и отдельные рекорды: Живокость высокая (Delphinium elatum) с размером стебля около 4,5 м; Кипрей узколистный (Chamerion angustifolium) — 2,92 м; Чемерица Лобеля (Veratrum lobelianum) — 2,86 м; Полынь однолетняя (Artemisia annua) (Красноярск, 2005 год) — 3,22 м; Марь белая (Красноярск, 2005 год) — 2,02 м.

Склонностью к гигантизму характеризуются многие представители зонтичных (Apiaceae), злаков (Poaceae), астровых (Asteraceae).

Некоторые травянистые растения вырастают довольно большими, например, растения рода Musa, к которому принадлежат разные виды бананов. Банан — самое высокое и мощное травянистое растение, достигающее 15 метров в высоту, часто принимаемое за дерево. Однако его мощный стебель не является стволом. По другим данным (если степень одревеснения не считать ключевым признаком) — наиболее высокими травами являются некоторые бамбуки. Их стебель — соломина — может достигать высоты 35 метров.

Значение и применение трав

Человек издавна использует различные виды трав для бытовых и хозяйственных нужд. В широких масштабах развито их культивирование для пищевых целей, а также в качестве корма для домашних животных.

По целям использовании трав их можно разделить на применяемые в кулинарии, лечебные, используемые в религиозных обрядах, используемые в быту.

В кулинарии травы используются, как правило, в виде специй, добавляемых в пищу с целью улучшить её вкус. К ним относятся такие травы, как укроп, петрушка, тмин, мята, базилик, чеснок.

В лечебных целях человечество использует травы уже несколько тысяч лет. Об этом писали такие врачи древности, как Гиппократ, Авиценна, Парацельс. К лечебным растениям относятся: ромашка, мята, шалфей, календула, подорожник, лаванда, полынь и многие другие.

См. также

Напишите отзыв о статье "Травянистые растения"

Примечания

  1. Gray’s Manual of Botany, American Book Co. 1889
  2. [www.pssc.ttu.edu/techhort/plantid/herb.htm Herbaceous Plant ID Lab]
  3. Levine, Carol. 1995. A guide to wildflowers in winter: herbaceous plants of northeastern North America. New Haven: Yale University Press. page 1.

Литература

Отрывок, характеризующий Травянистые растения

Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]