Традиционная экономика

Традиционная, или патриархальная экономика — такая экономическая система, в которой традиции и обычаи определяют практику использования ограниченных ресурсов. Она является самой древней. При традиционной экономике земля и капитал находятся в общем владении, а основные экономические проблемы общества — что, как и для кого производить — решаются, главным образом, на основе традиционных родоплеменных или полуфеодальных иерархических связей между людьми.

Для традиционной экономики характерно натуральное хозяйство.

Отличительные черты традиционной экономики:

• примитивные технологии;
• преобладание ручного труда;
• члены экономических отношений объединены в крепкую социальную сеть;
• ключевые экономические проблемы решаются в соответствии с обычаями.

Для традиционной экономики характерно малопроизводительное фермерство, охота и собирательство — нет регулярных излишков пищи, и поэтому торговля не носит постоянный характер.

Подобный тип экономической системы характерен для первобытного общества, однако продолжает сохраняться и сейчас в сельскохозяйственных зонах южной Америки, Азии и Африки и других регионах Земли. В современных условиях заметна роль иностранного капитала, особенно в развитии инфраструктуры и социальной поддержки бедняков.

Черты традиционной экономики в современных экономиках

Некоторые исследователи (например Эрнандо де Сото в своей книге «Другой путь»), называют широкий круг примитивной неформальной экономики, процветающей во многих развивающихся странах, традиционной экономикой.

См. также

• Традиционное общество
• Хозяйственно-культурный тип

Отрывок, характеризующий Традиционная экономика

– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.