Тральщики типа «Сирьюс»
Тральщики типа «Сирьюс» (фр. Les dragueurs du classe Sirius), также известны как тральщики типа «D» (фр. Les dragueurs «D») — первые французские тральщики, построенные после Второй мировой войны.
Содержание
Описание кораблей
Строительство
В начале 1960-х годов в составе военно-морского флота Франции состоял 101 тральщик, однако большая часть этих тральщиков была построена в США, Великобритании или Канаде. Из них только 35 тральщиков были французскими: 34 тральщика типа «D», также известные как тральщики типа «Сириюс» (три таких тральщика дополнительно строились для ВМС СФРЮ) и один тральщик типа «DB» или типа «Меркюр» (шесть тральщиков этого же типа строились для Бундесмарине). «D»-тральщики строились с 1952 по 1956 годы на верфях Шербура, вошли в состав ВМС с 1954 по 1958 годы. Все они получили имена в честь звёзд и различных созвездий. В планах было строительство кораблей на британской верфи Thrornycroft по чертежам тральщиков типа «Тон» и на голландской верфи Dokkum.
Характеристики
Размерения корабля: 46,3 м × 8,55 м × 2,5 м (высота 15 м). Водоизмещение: 400 т стандартное и 440 т максимальное. При работе магнитных тралов возникало сильное магнитное поле, поэтому служба на кораблях "Сирьюс" считалась вредной. В команды отбирали только здоровых людей, прошедших вакцинацию от особо опасных заболеваний.
Корпус и мостик были сделаны из дерева, каюты из дюралюминия, а надстройки из дерева и алюминиевого сплава. Из электронного оборудования стояли только навигационный радар DRBN 30 / Decca 202, на некоторых кораблях устанвливался и ответчик "свой-чужой" (IFF).
Дизель-электрическая силовая установка состояла из двух дизельных моторов Diesel SEMT Pielstick с генераторами Sigma-Pescara, развивавших суммарную мощность 2000 лошадиных сил. Это давало максимальную скорость в 15 узлов. Рабочая скорость, естественно, была меньше: 9 узлов при тралении мин контактными тралами, 6,5 узлов при тралении с магнито-акустическими устройствами. Дальность плавания составляла 3000 морских миль при скорости в 10 узлов. У тральщика были два трёхлопастных винта фиксированного шага, только на M734, M735, M736 и M737 стояли винты переменного шага.
Вооружение
В состав противоминного вооружения входили разнообразные тралы: механические, магнетические, акустические и взрывные. На данном тральщике механические тралы типа Oropesa (OD1) выглядели в форме ножниц и боролись с контактными минами. Изначально ставились магнитные тралы типов MB1, MB3 и MB4 в форме петель, но ближе к 1960-м годам из-за ухода акустических тралов на второй план на вооружение поступили тралы MB5, которые ставились преимущественно по правому борту. Мощность такого трала составляла целых 550 лошадиных сил. В качестве акустических тралов использовались тралы с апломбом AM1, AO1, AP1, но они были довольно опасными из-за того, что мина могла взорваться рядом с корпусом. Вследствие этого использовались чаще всего тралы AM1 (работали при помощи крана) и AP1. Кабель размещался на крыше за трубой, на месте 20-мм пушки. Наконец, ко взрывным тралам относились тралы типа AE1, боровшиеся с акустическими минами.
В качестве артиллерийских орудий выступать могли как пары 40-мм «Бофорсов», так и 20-мм пушки «Эрликоны», которые ставились на крышу, около трубы. Потом было решено оставить только одно орудие, калибр которого выбирали капитаны по собственному усмотрению. Некоторые тральщики сохранили своё вооружение, но были переделаны в сторожевые катера.
Список кораблей
Всего было построено 34 таких тральщика, разделённых на подтипы «Пескара» (21 корабль) и «Пьельстик» (14 кораблей). Командовал каждым кораблём лейтенант ВМС. Экипаж каждого судна до 1974 года состоял из 11 офицеров и 28 матросов. На каждом корабле было 14 кроватей вместо гамаков, что было по тем временам неслыханной роскошью. В состав флота входили:
- Тральщики подтипа «Пескара»: M701 Sirius (Сирьюс), M702 Rigel (Рижель), M703 Antares (Антарес), M704 Algol (Алголь), M705 Aldébaran (Альдебаран), M706 Régulus (Регулус), M707 Véga (Вега), M708 Castor (Кастор), M709 Pollux (Поллукс), M740 Cassiopé (Кассиопе), M741 Eridan (Эридан, позднее переименован в Альдебаран), M742 Orion (Орьон), M743 Sagittaire (Сажжитер), M744 Achernar (Ашернар), M745 Procyon (Процион), M710 Pégase (Пегас), M750 Bellatrix (Беллатрикс), M751 Denébola (Денебола), M752 Centaure (Сентаур), M753 Fomalhaut (Фомальот).
- Тральщики подтипа «Пьельстик»: M746 Arcturus (Арктурус), M747 Bételgeuse (Бетельжёз), M754 Canopus (Канопю), M749 Phénix (Феникс), M755 Capella (Капелла), M759 Céphée (Сефе), M757 Verseau (Версо), M758 Ariès (Арье), M759 Lyre (Лир), M734 Croix du Sud (Круа дю Зюд), M735 Etoile Polaire (Этуаль Полэр), M736 Altaïr (Альтаир), M737 Capricorne (Каприкорн).
Служба
Тральщики вместе собирались в дивизионы: в каждом дивизионе было от трёх до пяти кораблей. Одна из эскадр тральщиков базировалась в Шербуре, а вторая в Бресте. Помимо этого, тральщики базировались в Форт-де-Франсе и Дакаре. Они были первыми и единственными тральщиками Франции, на которых были как механические, так и магнитно-акустические тралы. Планировалось установить на каждое судно ещё и гидролокатор, но это так и не удалось сделать ни разу. С 1970 года тральщики постепенно покидают состав ВМС Франции: сначала был введены в строй пять океанских тральщиков типа «Домпер», а в 1972 году и пять тральщиков типа «Сирсе». Некоторые были законсервированы, а некоторые были разобраны уже в 1970 году (у таких срок службы оказался очень и очень коротким). Некоторые были переведены на базу в Ля-Паллис, где превратились в корабли-мишени Испытательного центра в Бискароссе (с 1964 по 1981 годы там проводились испытания и учения). Преимущественно выводились из состава флота тральщики подтипа «Пескара», в то время как тральщики подтипа «Пьельстик» прослужили гораздо дольше. Последним флот покинул тральщик «Феникс», который нёс службу с 1955 по 1992 годы.
Напишите отзыв о статье "Тральщики типа «Сирьюс»"
Ссылки
- Hubert de Blois (capitaine de vaisseau), La guerre des mines dans la marine française, Presses de la Cité, 1982 (ISBN 978-2-8518-6023-1)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тральщики типа «Сирьюс»
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
