Транкебар

Транкебар (дат. Tranquebar, Trankebar) — датская колония в Индии, располагавшаяся в 250 км от Мадраса.

1620 году Транкебар был приобретён у раджи Танджура датской Ост-Индской компанией, которая превратила его в центр торговли и мореплавания между Данией и Индией. Первым губернатором стал датский адмирал Гедде. В 1660 году здесь был возведён форт Дансборг, от которого до наших дней сохранились стены и бастионы. Помимо крепости также сохранилась Ново-Иерусалимская церковь, построенная в 1718 году.

В XVIII веке в городе проживало около 3 тысяч жителей, однако численность датских служащих, солдат и торговцев едва доходила до двух сотен. Морские связи с метрополией никогда не были интенсивными. Из Копенгагена в год приходило всего одно или два судна, а в 1639 году сообщение прервалось совсем. Однако Транкебар оставался датским, а в 1670 году морское сообщение с Копенгагеном было восстановлено благодаря вновь организованной датской Ост-Индской компании. Впрочем, связи стали регулярными лишь с основанием в 1732 году Азиатской компании, отправлявшей сюда по одному кораблю в год.

В 1705 году в Транкебаре обосновалась лютеранская миссия, которая считается самой первой лютеранской миссией в мире.

В 1801 году город захватили англичане, однако год спустя Дании удалось вернуть его дипломатическим путём. В 1808 году Транкебар вновь перешёл под контроль Англии, но в 1815 году был возвращён датчанам. В 1845 году колония была продана английской Ост-Индской компании за 20 тыс. фунтов. Датский флаг Даннеброг спущен в форте 7 ноября 1845.

Источники

• Gyldendals Leksikon.
• Nordisk familjebok. B. 29. — Stockholm, 1919.

11°02′ с. ш. 79°50′ в. д.11.03° с. ш. 79.84° в. д. / 11.03; 79.84   

Отрывок, характеризующий Транкебар

– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.