Трансерфинг реальности

Трансе́рфинг реальности — эзотерическое учение, публикуемое Вадимом Зеландом с 2004 года в одноимённой серии книг. Поддерживая идею мультивариантного мира, в котором события происходят в бесконечном числе пространств одновременно, автор описывает учение как технику перемещения с одного «ответвления» реальности на другое благодаря концентрации энергии мыслей человека, сознательно направленной на осуществление того или иного варианта развития событий.

Заявленный практический смысл учения, как утверждается автором, состоит в том, что человек, установив осознанный контроль над своими намерениями и своим отношением к миру, может свободно выбирать вариант развития реальности по своему желанию. Точнее говоря, каждый человек в любом случае выбирает свою реальность сам, исходя из своего мировоззрения, и она таким образом является в решающей мере его (опосредованным) отражением; однако с большинством людей это происходит непроизвольно. Ключевая фраза: «Реальность существует независимо от вас. До тех пор, пока вы с этим согласны».

Вместо словосочетания «трансерфинг реальности» часто используется просто слово «трансерфинг». Название теории отсылает к сёрфингу — водному спорту, представляющему собой катание на волне, — и в авторской трактовке означает «скольжение» по «линиям жизни». Сам автор термина считает, что слово «трансерфинг» следует писать и читать как «трансерфинг», а не «трансёрфинг».

Суть

С практической стороны трансерфинг представляет собой курс обучения целеустремлённости и позитивному отношению к жизни. То есть предлагается сознательно выполнять все то, что целеустремлённый от природы человек делает автоматически, в силу характера. Ясно, что целеустремлённые и позитивные люди чаще добиваются своих целей и, в среднем, более счастливы — как достигнутым, так и процессом достижения. Согласно Зеланду, этого может достичь любой. Как говорил Козьма Прутков: «Хочешь быть счастливым — будь им»; однако Зеланд едва ли не впервые детально объясняет, как. Впрочем, в своей книге он опровергает именно это утверждение. Цитата из книги: «Сомнительная формула, типа „хочешь быть счастливым — будь им“, для Трансерфинга не годится», так как по мнению Зеланда, управление собственной реальностью не равнозначно пассивному принятию всего происходящего, здесь имеется множество нюансов.

Основные принципы: живи по велениям своей души; не поддавайся посторонним влияниям, навязывающим чужие цели; не борись ни с кем и ни с чем (в том числе с собой), а используй то, что предлагает жизнь; ничего не бойся, не вожделей, не переживай, а действуй; найди такую цель, с которой будут в согласии и твоя душа и разум, и двигайся к ней, отбрасывая сомнения (и т. д.) — и всё получится. Смысл и применимость этих принципов автор подробно показывает на многих конкретных примерах. Как он сам неоднократно отмечает, правильно выполнять их в реальной жизни весьма непросто.

Рекомендуемые техники: слайд, визуализация, энергетическая гимнастика. Особое внимание должно уделяться «слайдам» — подробным, живым представлениям себя и окружающей действительности в состоянии после достижения желанной цели (нечто подобное практикуется также в курсе НЛП). Такие представления, согласно Зеланду, способны ускорять и облегчать достижение цели (при условии, что человек в то же время предпринимает практические шаги к ней) — и тем скорее, чем больше о них думаешь и чем выше твоя энергетика.

Картина общества и мира

В концепции вводится понятие «маятников» — «энергоинформационных» общественных структур, самоподдерживающихся путём подчинения людей определённой цели (нередко иллюзорной и/или противоречащей реальным интересам рядовых участников структуры). При возникновении в жизни негативных ситуаций (в том числе мнимых) «маятник» раскачивается за счёт энергии, отдаваемой «жертвой» вследствие связанных с этим негативных эмоций — таких, как зависть, жадность, обида, разочарование и так далее, при этом создавая у человека новые проблемы.

На основании данной концепции даются рецепты, как это использовать: например, «провалить маятник» — принять случившуюся неприятность как данность, не переживая и не реагируя — тогда она не будет иметь последствий. Среди прочего, не надо беспокоиться о своих близких сверх необходимого, или мечтать о деньгах — вместо денег следует желать ту конечную цель, для достижения которой нужны эти деньги. «Маятник» можно также рассматривать как эгрегор. Упоминания об эгрегорах можно найти в методиках ДЭИР. Понятие «эгрегор» не отражает весь комплекс нюансов взаимодействия человека с так называемыми энергоинформационными сущностями. Автором утверждается, что «маятники» играют неизмеримо большую роль в жизни человека, чем это принято считать — на них построена едва ли не основная часть общества.

Картина мира, данная в первой книге серии, в основном соответствует этернализму (в терминах философии времени), а именно: согласно Зеланду, не время движется («течёт») относительно наблюдателя, а наоборот, наблюдатель (человеческое сознание) движется относительно неизменяемой, статичной многомерной мультивселенной, которую он обозначает термином «пространство вариантов». Изменения окружающей среды создают, согласно В. Зеланду, у движущегося наблюдателя субъективную иллюзию течения времени. Картина мира трансерфинга близка к идеям «теории Эверетта», в которой американский теоретик квантовой физики Хью Эверетт предполагает бесконечность одновременно существующих вариантов видимого нами мира.

Критика

Среди эзотериков также существуют различные взгляды на трансерфинг реальности. В частности, высказывалось мнение, что популяризация и использование на практике техник наподобие описанных в трансерфинге, без должного понимания и «уважения» чревато негативными последствиями. С точки зрения последователей православного учения, критикующих трансерфинг реальности, занятия им наносят вред душе человека и отдаляют его от Бога. Известный атеист Анатолий Вассерман также подверг учение критике. Среди научного общества нет однозначного мнения по поводу данного учения

В 2007 году была опубликована книга Николая и Веры Преображенских «Анти-Зеланд, или На халяву и уксус сладкий». В аннотации к книге авторы высказывают сомнения в оригинальности и эффективности учения:

Знаменитая русская халява плюс неистребимое желание, чтобы все всегда делалось сразу, само собой, — вот, по мнению авторов книги, секрет популярности философии Вадима Зеланда. Анализируя идею «трансерфинга реальности» как способа реализовывать желаемые цели путём создания намерения, авторы пытаются выяснить: работает ли эта методика на самом деле? Неужели мы действительно можем выбирать себе судьбу по своему усмотрению? Что лежит в основе трансерфинга — «принципиально новая модель мира» или микс из ДЭИРа, Свияша, Лазарева, дианетики, разумеется, причесанный, приглаженный и выкрашенный в другой цвет?.

Книга Преображенских подверглась критике за агрессивность, оскорбления в адрес Зеланда и практически нулевую информативность.

Автор

Вадим Зеланд ведёт скрытный образ жизни. Мало что известно о его биографии, он практически не общается с прессой. Он принципиально заявляет, что его биография не может представлять никакого интереса потому, что он не является создателем трансерфинга, а только случайным ретранслятором знаний древних цивилизаций, ушедших в «другие миры». Свои книги автор пишет не последовательно, а отрывками из разных глав. Вадим Зеланд утверждает, что никто из его друзей и близкого окружения даже не подозревает, что именно он автор книг о трансерфинге (что наводит на мысль, что Зеланд — это псевдоним).

В екатеринбургском центре практической психологии «Мир гармонии» допускают, что Зеланда придумала издательская группа «Весь», издающая книги по трансерфингу. Однако на личном сайте Вадима Зеланда подобного рода информация отрицается:

Вопреки распространенным мифам, могу вас уверить, что Вадим Зеланд — это не группа авторов и не виртуальный персонаж, созданный издательством….

С его собственных слов, ему за сорок, до распада СССР занимался исследованиями в области квантовой физики, потом — компьютерными технологиями, сейчас — книгами, живёт в России, по национальности — русский (на четверть эстонец). Официальный сайт автора представляет фотографию автора. В 2010 году Вадим Зеланд опубликовал цикл видеолекций под названием «Изнанка реальности», где подробно рассказал о своих практиках. Имеющийся видеоматериал подтверждает образ автора, размещённый на официальном сайте.

В Арбитражном суде по поводу нарушения авторских прав от имени автора выступал его представитель В. Н. Сурков.

Влияние

Теория Вадима Зеланда вызвала резонанс в эзотерическом сообществе. Книги переведены и изданы на 20 языках, в том числе на английском. Изданы аудиоверсии книг, озвученные Михаилом Черняком, авторами саундтрека к этим книгам выступили группа «Клевер» и Денис Савин. В 2006 году в Санкт-Петербурге открыта Официальная Школа Трансерфинга, которая сейчас имеет свои филиалы в Москве, Самаре, Челябинске и других городах России и СНГ, в 2008 году в Голландии открылся «Transurfing Center Netherlands».

• Клаус Джоэл, в своей книге «Деньги — это любовь» ссылается на теорию Вадима Зеланда.
• Вадим Зеланд снялся в одном из документальных фильмов цикла «Теория невероятности», где рассказывал об избыточных потенциалах. При этом он сидел в полной темноте, и его не было видно.
• В 2011 году Вадим Зеланд снялся в документальном фильме «Загадки нашего Я».
• В 2013 году Зеланд выступил на официальном симпозиуме «Quantum & Fragilities» во Франции, что полностью развеяло сомнения в реальности автора.
• Сергей Щербаков написал юмористическую книгу «Анекдоты о Трансерфинге реальности». Известно, что Вадим Зеланд одобрительно отозвался об этой работе.

Библиография

• «Трансерфинг реальности. Ступень 1 „Пространство вариантов“» (2004 г.)
• «Трансерфинг реальности. Ступень 2 „Шелест утренних звёзд“» (2004 г.)
• «Трансерфинг реальности. Ступень 3 „Вперёд в прошлое“» (2004 г.)
• «Трансерфинг реальности. Ступень 4 „Управление реальностью“» (2004 г.)
• «Трансерфинг реальности. Ступень 5 „Яблоки падают в небо“» (2005 г.)
• «Вершитель реальности» (2006 г.)
• «Форум сновидений» (2006 г.)
• «Практический курс трансерфинга за 78 дней» (2008 г.)
• «Таро пространства вариантов» (2009 г.) ISBN 978-5-9573-1503-2
• «Апокрифический трансерфинг» (2010 г.)
• «Взлом техногенной системы» (2012 г.) ISBN 978-5-9573-2529-1
• «Клип-Трансерфинг. Принципы управления реальностью» (2013 г.) ISBN 978-5-699-65913-5
• «кЛИБЕ. Конец иллюзии стадной безопасности» (2013 г.) ISBN 978-5-699-65041-5
• «Проектор отдельной реальности» (2014 г.) ISBN 978-5-9573-2567-3
• «чистоПитание. Книга о чистой, простой и сильной пище» (2015 г.)

См. также

• ДЭИР
• Парапсихология
• Пантеизм
• Эзотеризм
• Осознанные сновидения
• Самоисполняющееся пророчество
• Тайна (фильм)

Ссылки

• [zelands.ru/ Официальный сайт Вадима Зеланда]
• [tserf.ru/ Официальный сайт Трансерфинг Центра в России]
• «[klops.ru/news/11079.html Человек, который проснулся]». Интервью Вадима Зеланда 9.06.2009 журналу «Королевские Ворота» (Калининград)
• «[transurfing.in.ua/intervyu-s-vadimom-zelandom-chast-1.html Вы живёте для того, чтобы жить!]». Интервью Вадима Зеланда 26.05.2010
• [transurfingonline.ru/forum/ Форум сновидений, описанный в книгах]
• [tserf.ru/efir «Трансерфинг в Эфире»]

Отрывок, характеризующий Трансерфинг реальности

И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.