Трансмедиация

Термин «Трансмедиация» (англ. Transmediation) в широком смысле определяется как процесс выбора и преобразования данных для последующего их представления в новом медиа.

Она может состоять из более чем одного медиа; в таком случае все её компоненты взаимосвязаны друг с другом с целью формирования целостной сети. Поэтому она тесно связана с семиотикой и технологиями в цифровом контексте медиа.

Трансмедиация относится к процессу «Реагирования на культурные тексты в разных знаковых системах — искусство, движение, скульптура, танец, музыка и т. д., — а также в словах». Семали и Фуейо (англ. Semali and Fueyo), считали, что трансмедиация может включать в себя ответ на традиционно печатные тексты, а также мультимедийные материалы, включая видео, анимацию, веб-сайты, подкасты, игры и т. д.

Мы живем в медиацентричном обществе, наполненном многими аффективными знаковыми системами. Трансмедиация также может быть трактована как мультимедийная коммуникация и образовательная деятельность. Когда люди участвуют в качестве потребителей или производителей медиа в любой форме, они участвуют в трансмедиации.

Трансмедиация тесно связана с семиотикой. Академические исследователи и педагоги, заинтересованные в трансмедиации, часто также заинтересованы в медиаграмотности, визуальной, информационной и критической грамотности.

[www.readingonline.org/newliteracies/semali2/ Леонард Шлейн] подчёркивает важность привлечения студентов к транмедиации при написании работ, «Цифровая информация поступает в нескольких формах, и студенты должны научиться рассказывать истории не только словами и числами, а также через образы, графику, цвет, звук, музыку и танец. Существует грамматика и грамотность для каждой из этих форм коммуникации. Регулярно загруженные большим разнообразием рисунков, студенты требуют четких навыков визуальной интерпретации для того, чтобы взаимодействовать с медиа аналитически. Каждая форма коммуникации имеет свои собственные правила и грамматику, и нужно обучать так, чтобы побудить учеников становиться более целенаправленными, конкретными и сжатыми при коминикации».

Источники  (англ.)

• [www.readingonline.org/newliteracies/semali2/ Transmediation as a Metaphor for New Literacies in Multimedia Classrooms]

Отрывок, характеризующий Трансмедиация

Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.