Трансон, Абель

Абель Трансон
Abel Transon
Дата рождения:	20 декабря 1805(1805-12-20)
Место рождения:	Версаль, Франция
Дата смерти:	23 августа 1876(1876-08-23) (70 лет)
Место смерти:	Париж, Франция
Страна:	Франция Франция
Научная сфера:	математика, механика
Место работы:	Политехническая школа
Альма-матер:	Политехническая школа

Абе́ль Трансо́н, полное имя Абель Этьен Луи Трансон  (фр. Abel Étienne Louis Transon;  20 декабря 1805, Версаль — 23 августа 1876, Париж) — французский математик, механик, инженер и журналист.

Биография

Родился 20 декабря 1805 г. в Версале. Окончил Политехническую школу (1828) и Горную школу (1830) в Париже. С 1830 г. — горный инженер, с 1841 г. работал в Политехнической школе (сначала был репетитором по анализу, а с 1858 г. — экзаменатором вновь поступающих).

Первые учёные работы Трансона по математике печатались в «Журнале чистой и прикладной математики» его коллеги Ж. Лиувилля («Journal de Mathématiques pures et appliquées»).

Был сенсимонистом — приверженцем основанного графом Анри де Сен-Симоном течения социального утопизма. Участвовал в Парижской Коммуне.

Умер в Париже 23 августа 1876 г.

Научная деятельность

Основные работы Трансона относятся к теоретической кинематике и кинематической геометрии (в ней он развивал идеи М. Шаля). В 1844 г. предложил способ построения центра кривизны в произвольно выбранной точке эллипса. В 1845 г. разработал новый метод нахождения радиуса кривизны траектории движущейся точки, в том же году ввёл понятие «круга качения».

В работе «Заметка о принципах механики» (1845) Трансон первым поставил вопрос об ускорениях высших порядков и вывел для них формулы, используя ещё не кинематические, а динамические рассуждения.  Далее учение Трансона об ускорениях высших порядков развивали:

• А. Резаль, который в своём «Трактате чистой кинематики» (1862) получил формулы для касательных, нормальных и бинормальных составляющих ускорений высших порядков (сам Трансон владел общим понятием ускорений высших порядков, но проанализировал лишь случай ускорения 2-го порядка), а применительно к плоскому движению тела ввёл понятие о мгновенных центрах ускорений высших порядков;
• О. И. Сомов, который в статьях «Об ускорениях различных порядков» (1864) и «Об ускорениях различных порядков в относительном движении» (1866) провёл исследование на стыке дифференциальной геометрии и теоретической кинематики и приложил аппарат теории ускорений различных порядков к исследованию пространственных кривых (именно он предложил сам термин «ускорения высших порядков»);
• В. Н. Лигин, который в работе «Заметки об ускорениях высших порядков в движении неизменяемой системы» (1873) установил ряд общих свойств ускорений произвольного порядка точек неизменяемой системы в случаях её плоского и пространственного движения;
• Н. Е. Жуковский, который в статье «Приложение теории центров ускорений высших порядков к направляющему механизму Чебышёва» (1883) применил аппарат теории ускорений высших порядков к теории механизмов — в задаче о синтезе симметричного прямолинейно-направляющего механизма Чебышёва.

Сочинения

Математика

Учёные статьи в «Журнале чистой и прикладной математики» («Journal de Mathématiques pures et appliquées»):

• «Rayons de courbure dos sections coniques» (I, 1836);
• «Généralisation de la théorie des loyers dans les sections coniques» (IV, 1839).
• «Note sur les principes de la mécanique» (X, 1845).

В журнале «Nouvelles annales mathématiques»:

• «Théorie des quantités négatives» (III, 1844);
• «Nombre des points multiples dans une courbe algébrique» (X и XVIII, 1851 и 1852);
• «Projection gauche» (IV и V, 1865 и 1866);
• «Principe et règle des signes» (VI, 1867);
• «Séparation des racines» (VII, 1868);
• «Démonstration de deux théorèmes d’algèbre» (там же);
• «Application de l’algèbre directive à la géométrie» (там же);
• «Sur un nouveau mode de construction des coniques» (XII, 1873);
• «Réflexions sut· l’événement scientifique d’une formule publiée par Wronski en 1812 et démontrée par M. Cayley en 1873» (XIII, 1874);
• «Loi des séries de Wronski; sa phoronomie» (там же, стр. 305—318).

Оба последних сочинения, как имевшие целью дать западноевропейским ученым точное понятие о двух математических открытиях Гоёне Вронского, именно об его «loi suprème» и «loi des séries», были переведены на польский язык и напечатаны в «Pamiętnik Towarzystwa nauk scislych w Paryzu» (VIII, 1876).

• «Mémoire sur les propriétés d’un ensemble de droites menées de tous les points de l’espace suivant une loi commune» («Journal de l’Ecole polytechnique», cah. XXXIX, 1862; также в «Compte rendus de l’Académie», LU, 1861);
• «Théorie des maximums et des minimums» (там же, 1867, XXV);
• «L’emploi de l’infini en mathématiques» («Comptes Rendus», LXXIII, 1871, 2 стр.);
• «Cinématique ou phoronomie» («L’Institut, 1-re section», XXXVIII, 1870).

В последней статье автор занимался восстановлением прав Вроньского на первенство установления им (в 1818 г.) кинематики, или, по его терминологии, форономии, как отдельной, вполне самостоятельной, математической науки. Эти права, как известно, были несправедливо нарушены в пользу Ампера, сделавшего то же самое в 1834 г. в своем сочинении «Essai sur la philosophie des sciences».

Единственным математическим сочинением Трансона, вышедшим отдельным изданием, было посвящённое философии геометрии: «De l’infini ou métaphysique et géométrie, a l’occasion d’une pseudo-géométrie» (Evreux, 1871).

Другое

Статьи Трансона, не относящиеся к математике:

• «Essai géologique sur l’île de Jersey» («Annales des Mines», 1851)
• статьи о сенсимонизме, например: «Учение об ассоциации Шарля Фурье» (Théorie Sociétaire de Charles Fourier. Paris, 1832.)

Литература

• Боголюбов А. Н.  Математики. Механики. Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1983. — 639 с.
• История механики в России / Под ред. А. Н. Боголюбова, И. З. Штокало. — Киев: Наукова думка, 1987. — 392 с.
• Tournaire.  Notice nécrologique sur Abel Transon // Annales des Mines. — 1878. — Т. XIV, вып. 7.

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Трансон, Абель

– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.