Трапезников, Вадим Александрович

Вадим Александрович Трапезников
Дата рождения:	15 (28) ноября 1905(1905-11-28)
Место рождения:	Москва, Российская империя
Дата смерти:	15 августа 1994(1994-08-15) (88 лет)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	управление
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	академик АН СССР
Альма-матер:	МВТУ имени Н. Э. Баумана
Награды и премии:

Вади́м Алекса́ндрович Трапе́зников (1905 — 1994) — советский учёный в области электротехники и автоматики. Герой Социалистического Труда. Лауреат Ленинской премии.

Биография

Родился 15 (28 ноября) 1905 года в Москве в дворянской семье. Поступил в Первую московскую гимназию, но закончить обучение не смог: сначала Октябрьская революция, затем гражданская война прервали его учёбу.

Начал работать в 1918 году: лаборант «Кооперахимии», нивелировщик в изыскательской партии, метеоролог «Мосхоза». В 1921 году без отрыва от работы окончил трудовую школу и поступил в МГУ имени М. В. Ломоносова, но в 1923 году перевёлся в МВТУ имени Н. Э. Баумана на электромеханический факультет, который окончил в 1928 году. Дипломная работа была выполнена на тему «Электрическое освещение поездов».

С 1928 по 1933 год работал во ВЭТИ имени В. И. Ленина, занимался поисками оптимальных параметров массово производившихся в то время промышленностью асинхронных двигателей. В 1929 году опубликовал первую научную работу «Исследование машины Розенберга». Всего в период с 1930 по 1946 год он публикует по этой проблеме 42 статьи, в основном в журналах «Электричество» и «Электротехническая промышленность».

В 1933 году перешёл в «Оргэнерго» на должность бригадного инженера, с 1938 года — главный инженер мастерских автоматики. В 1936 году получил первое авторское свидетельство (за номером 48911) «Устройство для автоматического регулирования температуры, давления и других величин». В 1937 году выходит в свет монография «Основы проектирования серий асинхронных машин».

В 1938 году получил приглашение на работу в ЦНИИ хлопчатобумажной промышленности руководителем лаборатории автоматики.

С 1930 года преподаёт в МЭИ имени В. М. Молотова, ассистент, преподаватель, профессор. В начале 1938 года ему без защиты присуждена учёная степень кандидата технических наук, а в конце того же года он успешно защищает докторскую диссертацию на тему «Основы разнопольного проектирования асинхронных машин».

5 июля 1941 года переходит в Институт автоматики и телемеханики, старший научный сотрудник. В Институте он организует лабораторию технических средств автоматики.

Вместе с Институтом уезжает в эвакуацию в Ульяновск. Там для нужд оборонной промышленности под его руководством были созданы автоматы для развески сыпучих тел (порохов) и контроля изделий массового производства.

В 1947 году вышла в свет книга «Автоматический контроль размеров».

В 1953 году избран членом-корреспондентом, а в 1960 году — действительным членом АН СССР.

В 1951 году назначен директором Института автоматики и телемеханики. С 1965 по 1978 год он, не оставляя поста директора Института, работал первым заместителем председателя Государственного комитета по науке и технике. Директором Института проработал до 1987 года.

Был избран в Академию наук СССР (академик 1960; член-корреспондент 1953). Состоял Почётным членом Венгерской и Чехословацкой Академии наук.

Стал первым заведующим (внештатным) кафедрой Общих проблем управления механико-математического факультета МГУ (1966). Фактическим организатором кафедры и её реальным заведующим был Сергей Васильевич Фомин. Кафедра в течение пятнадцати лет переживала очень трудные времена, но авторитет Вадима Александровича не позволил её разрушить. Руководил кафедрой до 1989 года.

Умер 15 августа 1994 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Научные интересы

Фундаментальные труды в области электрических, пневматических и гидравлических средств автоматизации.

Были созданы образцы электрических регуляторов и следящих систем, аналоговых электронных моделирующих установок (ЭМУ) — в конце 1940-х — начале 1950-х годов единственных вычислительных средств для моделирования работы систем управления летательными аппаратами. С 1946 по 1960 год было разработано десять поколений ЭМУ.

Совместно с заводом «Тизприбор» (Москва) были созданы агрегатная унифицированная система пневматических приборов (АУС), а затем унифицированная система элементов промышленной пневмоавтоматики (УСЭППА).

Кроме того, велись работы по струйной технике (пневмоника), были созданы комбинированные струйно-мембранные элементы. Получила развитие гидравлическая ветвь средств автоматизации. К концу 1960-х годов было начато промышленное освоение универсальной системы элементов гидроавтоматики (СЭГРА).

В конце 1950-х годов на основе агрегатного принципа (разработанному в противовес широко применявшемуся в то время принципу базовой конструкции) была разработана Государственная система приборов автоматики (ГСП). В связи с появлением полупроводниковой и ферритной техники с конца 1950-х годов были развернуты работы по созданию серий логических элементов и систем логического управления, создания управляющей цифровой вычислительной машины, которая в дальнейшем послужила прообразом целого класса вычислительных машин оборонного назначения.

Работы в области логических элементов и устройств, переросшие в исследования по дискретным средствам автоматизации, привели к выделению трёх научных направлений: создание средств и систем технического диагностирования объектов; создание систем массового обслуживания (конкретно систем резервирования и продажи авиабилетов для «Аэрофлота»); создание параллельных цифровых высокопроизводительных вычислительных машин с перестраиваемой структурой.

Много времени и сил уделял внедрению теоретических новинок теории управления в автоматизацию производства. Главной причиной сложностей с внедрением оказалось отсутствие экономической заинтересованности в результатах автоматизации на предприятиях в условиях жёсткого планирования объёмов выпуска продукции, цен, штатных расписаний и других плановых показателей. В. А. Трапезниковым было внесено немало предложений по путям решения этих проблем, сделано много докладов, опубликовано статей в центральной прессе. В 1983 году вышла в свет книга «Управление и научно-технический прогресс».

В 1958 году был привлечён академиком А. П. Александровым к участию в конкурсе предэскизных проектов глубокой комплексной автоматизации нового класса атомных подводных лодок — истребителей подводных и надводных кораблей вероятных противников. Вскоре Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР был назначен научным руководителем комплексной автоматизации атомных подводных лодок, Институт автоматики и телемеханики вошел в число соисполнителей научных исследований, предназначенных для обеспечения проектных работ. Первый вариант лодки-истребителя («Голубой кит») впервые вышел в море в ноябре 1971 года, основной вариант лодки был испытан и принят на вооружение в 1978 году.

Разработки для атомных подводных лодок после модификации были внедрены на новой серии атомных ледоколов: «Арктика», «Сибирь» и др.

Награды и премии

• Сталинская премия второй степени (1951) — за работу в области приборостроения (по созданию отечественных электронно-счетных устройств)
• Ленинская премия (1981) — за научное руководство работами по автоматизации первой в СССР атомной подводной лодки-истребителя (проект 705)
• Герой Социалистического Труда (1965) — за выдающиеся заслуги в области автоматического управления и в связи с шестидесятилетием со дня рождения.
• орден Ленина (1965),
• орден Октябрьской революции,
• орден Трудового Красного Знамени (1949),
• медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1946).

Ссылки

• [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15375 Герои страны. Трапезников Вадим Александрович]

Отрывок, характеризующий Трапезников, Вадим Александрович

Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.