Трезини, Доменико

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Доменико Трезини
итал. Domenico Trezzini

Памятник Трезини у дома Трезини
Основные сведения
Место рождения

Думенца, Миланское герцогство

Место смерти

Санкт-Петербург, Российская империя

Работы и достижения
Работал в городах

Санкт-Петербург

Архитектурный стиль

Петровское барокко

Важнейшие постройки

Петропавловский собор, здание Двенадцати коллегий, Летний дворец Петра I

Градостроительные проекты

«образцовые» (типовые) проекты жилых домов для различных слоев населения, планы Кронштадта, Александро-Невской лавры, регулярная планировка Васильевского острова

Доме́нико Андре́а Трези́ни (итал. Domenico Trezzini, Андре́й Яки́мович Трези́н[1], Андре́й Петро́вич Тре́зин[2]; около 1670, Думенца, близ Лугано, Италия, на границе со Швейцарией — 19 февраля (2 марта1734, Санкт-Петербург) — архитектор и инженер, итальянец, родившийся в Швейцарии. С 1703 года работал в России, став первым архитектором Санкт-Петербурга. Трезини заложил основы европейской школы в русской архитектуре. Повлиял на многих последующих архитекторов, в том числе у него учился Михаил Земцов, с 1710 года приставленный по приказу Петра I помощником к Трезини.





Биография

По проектам Трезини заложены Кронштадт (1704) и Александро-Невская лавра (1717), в 1706 году начата перестройка Петропавловской крепости в камне, выполнена часть регулярной планировки Васильевского острова (1715), выстроены Летний дворец Петра I в Летнем саду (17101711), Петровские ворота (деревянные — 1708, каменные — 17141717) и Петропавловский собор (17121733) в Петропавловской крепости, здание Двенадцати коллегий (17221734) — теперь главное здание Петербургского университета, расширение Зимнего дворца Петра I (17261727), Галерная гавань и большое количество ныне не сохранившихся зданий, среди них Гостиный двор на Васильевском острове.

Будучи главным архитектором Санкт-Петербурга, Трезини составил по указанию Петра I «образцовые» (типовые) проекты городских жилых домов и пригородных дач (17171721).[3] Постройки Трезини характерны для зодчества петровского барокко. Их отличает регулярность планов, скромность декоративного убранства, сочетание красивых ордерных элементов с барочными деталями.

Приехал в Россию один, оставив свою первую жену Джованне ди Вейтис в Астано. Вторично женился в 1708 году, а от третьего брака с Марией Карлоттой у него были сыновья Иосиф, Иоаким, Георгий, Матфей и дочь Катарина. Трезини жил сначала в Греческой слободе (в районе набережной Мойки и Миллионной улицы), где был избран старостой. Затем в 1720-х поселился в собственном доме на Васильевском острове, на современной Университетской набережной (д. № 21, сохранился в перестроенном виде). Похоронен на кладбище при церкви Сампсония (ныне Сампсониевский собор), могила не сохранилась.

Память

Работы

Напишите отзыв о статье "Трезини, Доменико"

Примечания

  1. [books.google.ru/books?id=lNLVAAAAMAAJ&q=Андрей+Якимович+Трезин&dq=Андрей+Якимович+Трезин&hl=ru&ei=NtEFTpTDHs-cOpu91bQN&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3&ved=0CDsQ6AEwAg Зодчие Санкт-Петербурга. XVIII век.]
  2. [chernov-trezin.narod.ru/Izdrannoe.htm Андрей Чернов. «Градостроитель».]
  3. В популярной литературе распространены ссылки на типовые чертежи Трезини с проектами для «именитых», «зажиточных» и «подлых». Однако это легендарное деление не имеет подтверждения в источниках и восходит, вероятно, к популярным работам И. Н. Божерянова конца XIX — начала XX века. Все чертежи Трезини — дома для состоятельных горожан, владеющих участками различных размеров. См. об этом в работах М. А. Алексеевой и К. В. Малиновского.
  4. [www.minorplanetcenter.net/db_search/show_object?object_id=19994 База данных MPC по малым телам Солнечной системы (19994)] (англ.)
  5. [ria.ru/spb/20140219/995759005.html Памятник Доменико Трезини открыли в центре Петербурга]
  6. Чеснокова А. Н. Парадный въезд в новую страницу // Невский проспект. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 7-9. — 208 с. — (Туристу о Ленинграде).
  7. А. Л. Пунин. «Мосты повисли над водами…»: Издательство «Аврора», Ленинград, 1975.
  8. [gazeta.aif.ru/online/kids/90/de02_01 Адмиралтейство]

Литература

Ссылки

  • [artclassic.edu.ru/catalog.asp?cat_ob_no=12558&ob_no=17874 Биография]
  • [www.nashagazeta.ch/node/8490 Доменико Трезини: швейцарец, построивший Санкт — Петербург]. «Наша газета» (Швейцария)

Отрывок, характеризующий Трезини, Доменико

В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.