Трейси (циклон)

Циклон Трейси
Тип Циклон Название Трейси Год 1974 Страна Австралия Начало 21 декабря 1974 Окончание 26 декабря 1974 Уровень SSHS 3 Скорость ветра 175 км/ч Порывы ветра 240 км/ч Давление 950 мбар, 712,5 мм рт ст Разрушено 800 зданий Погибшие 71 человек

Циклон Трейси (англ. Cyclone Tracy) — разрушительный тропический циклон, который под Рождество 1974 года практически уничтожил город Дарвин, Австралия. Циклон Трейси был самым компактным (диаметр ветров силы тропического шторма 48 км) за всю историю наблюдений до Сезона атлантических ураганов 2008 года, когда образовался шторм Марко с диаметром 19 км; Трейси также является самым разрушительным в Австралийском регионе. Циклону Трейси был присвоен третий уровень разрушительности по шкале ураганов Саффира — Симпсона.

Во время удара циклона погиб 71 человек, был нанесён ущерб в 837 млн. австралийских долларов. В городе Дарвин было уничтожено 70% всех построек, 80% из них — жилые дома. 41 000 из 47 000 человек остались без крыши над головой. Более 30 000 человек было эвакуировано. Большинство жителей было эвакуировано в Аделаиду, Уайалла, Алис-Спрингс и Сидней. После циклона город был восстановлен с использованием самых передовых технологий, однако многие так и не смогли психологически пересилить себя и вернуться обратно.

Хронология событий

20 декабря 1974 года американский метеорологический спутник ESSA-8 зафиксировал образование большого массива облаков в Арафурском море на расстоянии около 370 км от города Дарвин.

21 декабря 1974 года спутник зафиксировал спиральные завихрения воздуха с координатами центра 8° южной широты 135° восточной долготы. Метеорологическая служба, изучив информацию со спутника оценила угрозу, как низкую.

В тот же вечер были получены инфракрасные снимки со спутника Национального управления океанических и атмосферных исследований NOAA-4, свидетельствовавшие об образовании мощных спиральных воздушных потоков. Трейси находился всего в 200 км от мыса Дон (700 км к северо-востоку от Дарвина), когда стало ясно, что это не просто шторм, а сильнейший тропический циклон.

В течение нескольких дней циклон двигался в юго-западном направлении севернее Дарвина.

22 декабря по радио весь день передавали информацию о том, что циклон не представляет никакой угрозы для города. Однако рано утром 24 декабря, циклон Трейси обогнул Мыс Фаркрой на западной оконечности острова Батерст и направился прямиком к Дарвину.

К концу дня небо над Дарвином затянули тучи, пошёл ливень.

К 22 часам ветер усилился, а к полуночи стало ясно, что циклон пройдёт не мимо города, а ударит в самое его сердце.

После полуночи Трейси пронёсся прямо над городом, целиком накрыв его. Анемометр в аэропорту Дарвина зафиксировал скорость ветра 217 км/ч с порывами до 240 км/ч. Сильнейший ветер и ливень продолжался до самого утра.

В ожидании циклона

В январе 1897 года и в марте 1937 года Дарвин уже страдал от тропических циклонов. Но город был слишком мал, чтобы ущерб от них был серьёзным. За 20 лет до удара Трейси, Дарвин претерпел сильные изменения. В Дарвине и его пригородах проживало около 43 000 человек в более чем 12 000 домов. Многие здания были построены с явными нарушениями, и были не способны выдержать удар стихии.

Из-за ошибок в расчётах, большинство жителей было не готово к приходу Трейси, поскольку считалось, что циклон минует город. Буквально за месяц до этого было предсказано, что циклон Сельма, должен был ударить по Дарвину. Но, изменив своё направление, циклон отправился на север, минуя Австралию. В результате циклон Трейси застал жителей врасплох. Несмотря на ряд предупреждений, жители Дарвина не только не эвакуировались, но даже не готовились к его приходу. Люди готовились к Рождеству, игнорируя сильнейший ветер и проливные дожди.

Журналист Билл Банбери проводил опрос местных жителей сразу после удара стихии. Позже эти материалы вошли в его книгу «Циклон Трейси: Изучая последствия» (англ. «Cyclone Tracy, picking up the pieces»).

Дон Лори, независимый кандидат на выборах 1971 года, г. Найтклифф:

«За десять дней до Трейси нас уже предупреждали о другом циклоне. Он все шёл, шёл, но так и не пришёл. Поэтому, когда мы услышали о Трейси, мы просто не придали этому значения»

Барбара Лэнгкернс, местная жительница:

«Ты считаешь, что тебя это никогда не коснётся. Жители Дарвина как жили своей жизнью, так и продолжали жить, не обращая внимания на предупреждения по радио»

Основной удар

От удара стихии погиб 71 человек, 22 из которых находились в этот момент в открытом море, среди них 2 моряка Австралийского ВМФ. Первоначально сообщалось о 65 погибших. В 2005 году власти Северной территории официально объявили пропавших без вести — погибшими. Циклон Трейси нанёс огромный ущерб самому городу.

Информация о Трейси распространялась слишком медленно, ввиду того, что инфраструктура Дарвина была разрушена. К тому же было Рождество, и многие телекомпании в лучшем случае располагали только маленькими мобильными группами. Многие австралийцы узнали о трагедии лишь к вечеру.

В срочном порядке был организован штаб чрезвычайных ситуаций, состоявший из высокопоставленных чиновников и представителей полиции. На первой пресс-конференции жителей Австралии шокировало заявление о том, что города Дарвин больше не существует. В тот же день были мобилизованы войска для эвакуации оставшихся в живых жителей города. Тринадцать кораблей Австралийского ВМФ были задействованы в эвакуации. Это была крупнейшая операция за всю историю Австралии.

Действия экстренных служб

После того, как циклон миновал, город столкнулся с рядом проблем. В первый день в больницу обратилось более 500 человек. В качестве временного убежища использовались чудом уцелевшие два здания театра. До 7 утра ничего не было известно о жертвах. В течение всей ночи в больницу поступали всё новые и новые раненые. Операционные не пустовали ни секунды. В конце следующего дня из Канберры прибыли дополнительные бригады врачей, а раненых стали эвакуировать в безопасные районы.

Связь в Дарвине отсутствовала полностью. Ретрансляторы по всему побережью были разрушены. Директор местной радиостанции Боб Хупер смог установить связь с другими радиолюбителями в Перте, Мельбурне и Таунсвилле благодаря тому, что у него был любительский радиопередатчик. Вскоре в залив Дарвин вошёл военный корабль, с помощью которого удалось наладить связь посредством Азбуки Морзе.

Оставшиеся в городе люди столкнулись с проблемой заражения опасными заболеваниями, такими как холера и брюшной тиф. В городе не было света, отсутствовала вода. Около 30 000 человек, оставшись без крыши над головой, были вынуждены искать убежища в местах, не отвечающих элементарным санитарно-гигиеническим нормам. Помощь пострадавшим оказывали волонтёры со всей страны. Была начата программа массовой вакцинации. Танкерами в Дарвин завозилась питьевая вода, была проложена временная канализация.

Армия занималась зачисткой города от трупов. Работа заняла примерно неделю. Проверенный дома помечались надписью S&C: «Проверено и зачищено» (англ. Searched and Cleared). Над городом распыляли карбофос для уничтожения переносчиков вредных заболеваний. Вместе с этим город начали очищать от мусора и производить работы по восстановлению гидротехнических сооружений.

Эвакуация и общественный резонанс

Директор Департамента природных катастроф и полномочный представитель премьер-министра содружества на Северной территории прибыли в аэропорт Дарвина вечером 24 декабря, возглавив штаб чрезвычайных ситуаций. Было принято решение об эвакуации более 10 500 выживших на безопасное расстояние. Около 10 000 человек покинули Дарвин в течение первых двух недель. Однако оставшаяся часть жителей эвакуировалась медленнее, чем это предполагалось, ввиду отсутствия средств. Правительство Австралии выделило дополнительные деньги на завершение эвакуации.

В основном эвакуация проходила водным и наземным транспортом. Аэропорт был не пригоден для усиленной эксплуатации. Разрешалось совершать посадку только правительственным самолётам и самолётам Красного Креста, при этом не чаще, чем раз в полтора часа. В первую очередь были эвакуированы женщины, дети, старики и больные. Сообщалось о нескольких случаях, когда мужчины переодевались женщинами, чтобы побыстрее покинуть разрушенный Дарвин. К 31 декабря в городе в основном остались только мужчины, которые помогали в операции по восстановлению. Въезды в город были перекрыты. Это было сделано с целью недопущения возвращения жителей до конца операции.

После получения первых сигналов о катастрофе, австралийские общественные организации начали сбор средств в помощь пострадавшим. Центры были организованы в городах Катрин, Теннант-Крик и Алис-Спрингс. В последнем, за первые двадцать четыре часа было собрано более 100 000 долларов. В маленьких городах, расположенных вдоль Стюарт Хайвей (англ. Stuart Highway; шоссе Дарвин — Алис-Спрингс), были расположены мобильные группы помощи людям, бежавшим из Дарвина. На реке Аделаида местное население организовало пункты общественного питания для беженцев. На матче чемпионата Австралии по крикету в Мельбурне, игроки обеих команд прошли по трибунам с вёдрами для сбора средств пострадавшим от циклона Трейси.

Последствия

Влияние Трейси на Дарвин

В феврале 1975 года премьер-министр Гоф Уитлэм объявил о создании специальной комиссии, которой было дано задание восстановить Дарвин за пять лет. Разрушения Дарвина были настолько сильными, что некоторые эксперты предлагали просто перенести город в другое место. Тем не менее правительство настаивало на том, чтобы он был восстановлен именно на прежнем месте. Жители провели зиму в гостиницах, а также на борту океанского лайнера, так как к сентябрю 1975 года процесс реконструкции города так и не начался. Правительство резко раскритиковало темпы восстановления города и уже к апрелю в Дарвине сдали более 3000 домов. При строительстве были разработаны принципиально новые правила, которые имели своей целью не допустить повторения трагедии 1974 года. К 1978 году население Дарвина практически достигло уровня ноября 1974 года. К 1980 году Дарвин перестроили до неузнаваемости.

Многие записи, связанные с циклоном Трейси были засекречены и стали достоянием общественности лишь в 2005 году.

Циклон Трейси в массовой культуре

Циклон Трейси вошёл в историю Австралии как экстраординарное событие, каких ещё не было. Одна из самых известных песен «Санта так и не добрался до Дарвина» (англ. Santa Never made it into Darwin) впервые была исполнена Биллом Кейтом в 1975 году на благотворительном концерте в фонд помощи пострадавшим в Дарвине.

В 1986 году компании Nine Network и PBL сняли мини-сериал о событиях 1974 года — «Циклон Трейси» (англ. «Cyclone Tracy») с Крисом Хайвудом и Трейси Манн в главных ролях.

Хеви-метал группа «Циклон Трейси» (англ. «Cyclone Tracy») названа в честь той катастрофы.

См. также

• Тропический циклон
• Список тропических циклонов

Ссылки

• Mckay Gary. Tracy: The storm that wiped out Darwin on Christmas Day 1974. — Crows Nest, Sydney: Allen & Unwin, 2004. — ISBN 1-86508-558-8.
• Milliken E. P. People Who Experienced Darwin Cyclone Tracy: Human Responses in Report on Proceedings of a Research Workshop on Human Behaviour in Australia. — Национальная организация Природных Катастров, Департамент Внутренней Безопасности, 1984.
• Mr. Whitlam on the spot., The Age (28 декабря 1974), стр. 9, 3 – 5.
• Australia Through Time (7th ed.) / Olds, Margaret (Managing editor); Chan, Gabrielle (Associate editor); et al.. — Sydney: Random House Publications, 1999. — P. 441. — ISBN 0-09-183815-0.
• Sea Power Centre — Australia, Royal Australian Navy. Журнал «Семафор» Номер 14 (occasional series), Newsletter of the Sea Power Centre — Australia that deals with the Navy's response to Cyclone Tracy (декабрь 2004).
• [www.naa.gov.au/fSheets/FS176.html Fact Sheet number 176]. Национальный Архив Австралии (сентябрь 2000). Проверено 11 июля 2006. [www.webcitation.org/67i8ZUg7m Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Трейси (циклон)

И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.