Тренто
|
Тренто Trento 
|
Тре́нто (Трент, Тридент; итал. Trento; нем. Trient; лат. Tridentum) — город в итальянском регионе Трентино — Альто-Адидже, административный центр провинции Тренто.
Содержание
География
Тренто расположен в верховьях реки Адидже у подножья Альп. Город лежит в широкой ледниковой долине. На территории Тренто в Адидже впадают два её притока — Ферсина и Авизио. Вокруг города поднимаются достаточно высокие горы, представляющие юго-восточные отроги Альпийской горной цепи, в том числе Виголана (2150 м), Монте Бондоне (2181 м), Паганелла (2124 м). Недалеко от Тренто находится несколько крупных озёр, включая озера Гарда, Кальдонаццо, Левико и Тоблино.
История
Вопрос возникновения городского поселения на месте современного Тренто до сих пор вызывает споры. Некоторые историки полагают, что основателями города были альпийские племена реты, чью родословную возводят то к этрускам, то к кельтам, то к кимврам. Согласно другой версии город был основан галлами около IV века до н. э..
В конце I века до н. э. Тренто был завоёван древними римлянами. Своё поселение на территории Тренто римляне назвали Тридент, поскольку город окружали три холма Досс-Трент, Сант-Агата и Сан-Россо. Позднее, в период средних веков, на стенах зала собраний городской ратуши были выбиты следующие слова: Montes argentum mihi dant nomenque Tridentum (с лат. — «Горы дают мне серебро и имя Тренто»), приписываемые Фра Бартоломео да Тренто (ум. 1251).
После падения Римской империи Тренто неоднократно менял государственную принадлежность: город входил в состав королевств остготов, лангобардов, франкской империи Каролингов. С 961 Тренто был включён в состав Священной Римской империи. В 1027 император Конрад II основал епископство Трент, которому даровал обширные земельные владения в Южном Тироле и статус владетельного княжества. С течением времени, однако, влияние епископства падало, уступая место светским феодалам региона, сначала герцогам Меранским, а с XIII века — графам Тироля. Одновременно начался подъём производства во владениях епископов: началась промышленная разработка месторождений серебра в области Монте-Калисио. Князь-епископ Трента Федерико Ванга даже издал первый в альпийском регионе кодекс горнодобычи.
В 1475 году в Тренто произошло таинственное исчезновение трёхлетнего мальчика по имени Симон, вину за которое возложили на местную еврейскую общину, что привело к крупным репрессиям против евреев. Симон даже был причислен к лику святых. Лишь в XX веке католическая церковь признала обвинение еврейской общины безосновательным и отменила поклонение Симону Трентскому.
В XVI веке Тренто стал местом проведения знаменитого Тридентского собора (1545—1563), открывшего период Контрреформации в Европе и утвердившего ряд важнейших католических догматов. Значительную роль в работе собора играл князь-епископ Трента Кристофоро Мадруццо (1539—1567). К этому времени само епископство попало под протекторат австрийских Габсбургов, которые фактически подчинили себе административный аппарат епископства. Тем не менее Тренто сохраняло формальную независимость до Наполеоновских войн. В состав княжества входили достаточно обширные территории в Южном Тироле, по обеим берегам реки Адидже.
В 1797 и позднее в 1801 году город был оккупирован французскими войсками. Регенсбургский рейхстаг (1803) Священной Римской империи принял решение о секуляризации всех церковных владений на территории Германии. Светская власть епископа была ликвидирована, его территория присоединена к Австрии. Епископ сохранил лишь священнические полномочия на землях Трентского диоцеза, в который входил крайний юг Тироля. В 1805—1814 Тренто входил в составе Баварии, а в 1814 по решению Венского конгресса был возвращён Австрийской империи, войдя в состав коронной земли Тироль.
В XIX веке экономика и система управления Тренто были значительно модернизированы, в 1859 город связала с остальными частями империи первая железная дорога. После объединения Италии в Тренто, Триесте и других городах Австрийской империи с итальянским населением началось сильное иррендентистское движение с целью воссоединения с Италией. В 1908 году в Тренто в качестве журналиста работал Бенито Муссолини.
С началом Первой мировой войны иррендентское движение достигло пика своего развития. Итальянские националисты Южного Тироля отказывались служить в австрийской армии и переходили на сторону Италии. Огромный резонанс получила казнь в замке Буонконсильо Дамиано Кьезы и Чезаре Баттисти, двух трентских ирредентистов, примкнувших к итальянской армии и схваченных австрийцами. Во время войны земли Южного Тироля и долина Адидже стали главным театром военных действий между Италией и Австрией, что нанесло значительный урон экономике Тренто. После окончания войны Тренто и весь Южный Тироль до главного альпийского горного гребня были переданы Италии. 
После капитуляции Муссолини в ходе Второй мировой войны (1943), германские войска вторглись в северную Италию. Тренто и Южный Тироль были аннексированы Германией и вошли в состав Третьего рейха. Местное немецкое меньшинство, враждебно настроенное по отношению к итальянцам, попыталось воспользоваться этим для сведения счётов, однако их остановили нацисты, всё ещё считавшие Муссолини своим союзником и главой Республики Сало. С ноября 1944 по апрель 1945 Тренто сильно пострадал от бомбардировок авиации союзников, стремившихся разрушить коммуникации нацистских армий, связывавшие Италию с Германией. По современным оценкам на территорию от Вероны до Бреннерского перевала было сброшено более 10000 тонн бомб. Были разрушены некоторые здания в самом Тренто, пострадала и церковь Санта-Мария Маджоре. Однако большинство старинных зданий города сохранилось.
Начиная с 1950-х годов Тренто и окружающая его область вошли в период экономического и культурного подъёма, чему значительно способствовало предоставление региону Трентино-Альто-Адидже широкой автономии.
Экономика
Основные отрасли экономики Тренто: туризм, торговля, сфера услуг, интенсивное сельское хозяйство и пищевая промышленность (в том числе виноделие и обработка фруктов). Здесь также развиты наукоёмкие отрасли промышленности, тогда как обрабатывающие производства переживают спад. Большое значение имеет транспорт и логистика, поскольку город находится на важном пути из Германии в Италию. В окрестностях Тренто до сих пор добывают розовый и белый порфир, который широко используется в местном зодчестве.
Культура
Ежегодно в Тренто проводится Международный конкурс дирижёров им. Антонио Педротти. Известный итальянский композитор Педротти (1901 - 1975) был постоянным дирижёром местного "Гайдн-оркестра" со дня его основания в 1960 году.
Достопримечательности
В архитектуре Тренто тесно переплелись традиции итальянского ренессанса и немецкой готики. Исторический центр города довольно небольшой по размерам. Большинство памятников архитектуры отреставрировано, причём для зданий эпохи Возрождения были восстановлены их оригинальные пастельные цвета и деревянные балконы. На площади Пьяцца Фиера сохранились фрагменты старинной городской стены и круглая крепостная башня. В средние века городская стена опоясывала весь город и прилегающий замок Буонконсильо.
Основные памятники архитектуры Тренто:
- Кафедральный собор Святого Вигилия — романско-готический собор XII—XIII вв., построенный на месте древнеримской базилики;
- Соборная площадь — открытое пространство напротив собора Св. Виджилио с украшенными фресками зданиями в стиле эпохи Возрождения и классицистским фонтаном в виде Нептуна посередине;
- церковь Санта-Мария Маджоре (1520) — место проведения первых заседаний Тридентского собора (1562—1563);
- замок Буонконсильо— характерный памятник средневекового замкового зодчества с величественной Орлиной башней (итал. Torre dell'Aquila) и уникальными фресками XV века;
- Палаццо делле Альбере — усадьба в стиле ренессанса на берегу Адидже, в настоящее время музей современного искусства;
- Палаццо Преторио — дворец XII века на Соборной площади, музей церковной живописи барокко;
- остатки усадеб и дорог древнеримского города.
Тренто также известно памятниками модернизма, в частности зданием железнодорожного вокзала, построенном по проекту архитектора Анджоло Маццони в 1934—1936 гг., которое считается одним из лучших среди итальянских вокзалов и в своей конструкции соединяет камень, стекло, бетон и металл. В 1930-е года в городе появились несколько произведений архитекторов итальянского неорационалистического течения в архитектуре (здание Гранд-отеля Дж. Лоренци, здание начальной школы имени Р. Санцо А. Либеры).
Недалеко от Тренто, в городе Роверето, расположен [www.mart.tn.it музей современного искусства]. В Тренто также проходит [www.mountainfilmfestival.trento.it/ Горный Трентский кинофестиваль.]
Окружающие Тренто горы — место активного летнего и зимнего туризма. На горе Монте-Бондоне находится [mtsn.tn.it/rete/giardino_botanico.asp Альпийский ботанический сад], заложенный ещё в 1938 году.
Города-побратимы
Городами-побратимами Тренто являются:
-
Ресистенсия, Аргентина (с 2002 г.) -
Кемптен, Германия (с 1987 г.) -
Прага, Чешская республика (с 1986 г.) -
Сан-Себастьян, Испания (с 1987 г.) - Шарлоттенбург, Берлин, Германия (с 1966 г.)
Известные жители и уроженцы
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в Тренто
- Бертаньолли, Леонардо — один из сильнейших итальянских велогонщиков начала XXI века.
- Бортолотти, Мирко — итальянский автогонщик. Чемпион Итальянской формулы-3 2008 года. Сейчас выступает за команду Red Bull в формуле-2.
- Галлас, Матиас — фельдмаршал имперских войск, участник Тридцатилетней войны.
- Любич, Кьяра — основательница католического движения Фоколяры, известная деятельница экуменического движения.
- Поццо, Андреа дель — итальянский живописец и архитектор. Представитель барокко. Виртуозный мастер иллюзионистической росписи (фрески в церкви Сант-Иньяцио в Риме, 1685-99 гг.). Автор трактата по теории перспективы.
Умерли
См. также: Категория:Умершие в Тренто
- Де Гаспери, Альчиде - послевоенный премьер министр Италии, считается одним из отцов-основателей Евросоюза.
- Маттиоли, Пьетро Андреа — итальянский ботаник и врач, именем которого назван род цветковых растений Matthiola (Левкой)[1]
Напишите отзыв о статье "Тренто"
Примечания
- ↑ Charles Plumier: Nova Plantarum Americanarum Genera. Leiden 1703, S. 16.
Ссылки
- [www.comune.tn.it/ Официальный сайт муниципалитета Тренто]
- [www.apt.trento.it/English/ENG_Home.htm Агентство по развитию туризма в Тренто]
- [www.unitn.it/en/ateneo/3320/introduction-university-trento Университет в Тренто]
Отрывок, характеризующий Тренто
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
