Тресковый кризис в Канаде

Тресковый кризис в Канаде 1992 года — мораторий, объявленный правительством Канады на ловлю трески, которая в течение предыдущих пятисот лет была основным источником работы и питания для жителей восточного побережья страны. Причиной моратория стало резкое сокращение поголовья рыбы, грозившее полным её исчезновением: летом 1992 года её оценочная численность составила 1 % от предыдущей оценки.

Результатом моратория стало крупнейшее в канадской истории закрытие предприятий. Только на Ньюфаундленде работу потеряли тридцать пять тысяч рыбаков и сотрудников рыбозаводов в четырёхстах прибрежных коммунах. В ответ на предупреждения о катастрофических экономических последствиях федеральное правительство запустило программу компенсаций работникам и их социальной адаптации. С тех пор экономика Ньюфаундленда кардинально преобразилась, в ней произошла полная реструктуризация, из провинции эмигрировала значительная часть населения. Положительным результатом кризиса стала экономическая диверсификация провинции, повышение качества образования. Рыболовная промышленность переориентировалась на добычу беспозвоночных, поскольку с уменьшением численности трески, питавшейся ими, повысилась численность снежного краба и северной креветки. В настоящее время оборот добычи беспозвоночных вполне сопоставим с оборотом рыбной промышленности до кризиса.

См. также

• Дрифтерная катастрофа

Литература

• Cochrane, Kevern. «Reconciling Sustainability, Economic Efficiency and Equity in Fisheries: the One that Got Away.» Fish and Fisheries 1 (2000): 3-21.
• Dayton, Paul, et al. «Environmental Effects of Marine Fishing.» Aquatic Conservation: Marine and Freshwater Ecosystems 5 (1995): 205—232.
• Dolan, Holly, et al. «Restructuring and Health in Canadian Coastal Communities.» EcoHealth 2 (2005): 195—208.
• Gien, Lan. «Land and Sea Connection: The East Coast Fishery Closure, Unemployment and Health.» Canadian Journal of Public Health 91.2 (2000): 121—124.
• Hamilton, Lawrence, and Melissa J. Butler. «Outport Adaptations: Social Indicators through Newfoundland’s Cod Crisis.» Human Ecology Review 8.2 (2001): 1-11.
• Hamilton, Lawrence, et al. «Above and Below the Water: Social/Ecological Transformation in Northwest Newfoundland.» Population and Environment 25.3 (2004): 195—215.
• Hutchings, Jeffrey. «Spatial and Temporal Variation in the Density of Northern Cod a Review of Hypotheses for the Stock’s Collapse.» Canadian Journal of Aquatic Science 53 (1996): 943—962.
• Keating, Michael. «Media, fish and Sustainability.» National Round Table on Environment and Economy February (1994).
• Kennedy, John. «At the Crossroads: Newfoundland and Labrador Communities in a Changing International Context.» The Canadian Review of Sociology and Anthropology 34.3 (1997): 297—318.

Отрывок, характеризующий Тресковый кризис в Канаде

Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.