Третий Московский часовой завод
| Третий Московский часовой завод | |
| Основание | |
|---|---|
| Расположение | |
| Отрасль |
приборостроение |
| Продукция |
часы, приборы точного времени, приборы военного назначения |
Третий Московский часовой завод — часовой завод, созданный на основе инструментального цеха Второго Московского часового завода. Специализацией завода являлось производство часовых устройств и приборов военного назначения.
В 1950-е годы детали будильников закупали [1] на вновь созданные Орловский и Ростовский часовые заводы.
Известны три эмблемы завода.
Один из руководителей завода, Першин Н. И. [2], с 1957 года бывший на должности начальник инструментального отдела, а затем начальник отдела механизации Третьего Московского часового завода.
Продукция
Для нужд народа завод выпускал: часы-ходики, будильники [3], часы настольные, часы шахматные, измерительные приборы, точный специальный инструмент и оснастку.
Для военно-специального назначения: бомбовые таймеры, приборы регистрации времени включения-выключения, тахометры [4].
Напишите отзыв о статье "Третий Московский часовой завод"
Примечания
- ↑ Орловский часовой... Краткая история. Орёл, 1971 год
- ↑ [slava.su/istorija-chasovogo-zavoda-slava-na-mirnie-relsi.html/ 2 Московский часовой завод, На мирные рельсы]
- ↑ [german242.com/books/ussr_catalogue_1960.pdf/ Каталог часов СССР. ЦИНИТИЭЛЕКТРОПРОМ, составитель В. И. Виноградов, Москва, 1960 год, стр. 185]
- ↑ [german242.com/w/soviet/soviet.htm/ Тахометр 9 ЧП]
Ссылки
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)Отрывок, характеризующий Третий Московский часовой завод
«Si vous n'avez rien de mieux a faire, M. le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soiree chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charmee de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer».[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]
– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
