Третий дом Министерства обороны
Достопримечательность | |
Третий дом Министерства обороны
| |
Страна | Россия |
Город | Москва |
Тип здания | административное здание |
Архитектурный стиль | сталинский |
Архитектор | Л. В. Руднев, В. О. Мунц |
Строительство | 1938—1951 годы |
Третий дом Министерства обороны — административное здание в Москве, расположенное на Фрунзенской набережной. Ныне является главным зданием Министерства обороны Российской Федерации.
Комплекс Министерства обороны, выполненный в лаконичных монументальных формах, удобный по внутренней организации многочисленных помещений, являет пример рационального решения крупного административного здания, вписавшегося в силуэт набережной Москвы-реки, где на противоположном берегу раскинулись зеленые массивы Парка культуры и отдыха имени Горького. Работа над этим зданием, начатая в 1938 году и законченная уже после войны, в 1951 году, выполнялась Л. В. Рудневым в соавторстве с В. О. Мунцем и при участии ряда архитекторов.
Начиная с 2014 года в связи с устройством Национального центра управления обороной государства (НЦУОГ) на участке незаконно проводятся крупномасштабные работы, сопровождаемые нарушениями как федерального, так и городского законодательстваК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2751 день]: строительство ведётся без разрешения (ордера) на производство работ и надлежаще оформленной градостроительной и проектной документации (проектная документация не разработана, положительное заключение на неё не было получено); самовольно были захвачены земельные участки улично-дорожной сети и природных комплексов, вырублено и застроено два гектара городских скверов.
Напишите отзыв о статье "Третий дом Министерства обороны"
Литература
- Асс В. Е. и др. Архитектор Руднев / В. Е. Асс, П. П. Зиновьев, В. В. Лебедев, В. О. Мунц, Я. О. Свирский, В. В. Хазанов; Общая редакция Я. О. Свирского. — М.: Госстройиздат, 1963. — 128 с. — (Мастера советской архитектуры). — 1 700 экз.
Отрывок, характеризующий Третий дом Министерства обороны
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]