Третьяков, Виктор Анатольевич

Виктор Третьяков
на Грушинском фестивале 2011
Основная информация
Дата рождения	7 марта 1961(1961-03-07) (63 года)
Место рождения	Рига
Страна	Российская Федерация
Профессии	певец, композитор, бард, поэт, писатель
Жанры	шансон, авторская песня
Лейблы	Музпром-МО
Награды
[www.tretiakov.ru tiakov.ru]

Ви́ктор Анато́льевич Третьяко́в (род. 7 марта 1961, Рига, СССР) — советский и российский автор-исполнитель песен, композитор, поэт, писатель, заслуженный артист РФ (2011).

Биография

В 1980 году окончил Рижский электромеханический техникум, по специальности «технолог». С 1982 года, после службы в армии, 6 лет работал инженером-конструктором на одном из рижских заводов.

С 1981 года начинает писать собственные песни. Во время работы инженером он учится на вечернем отделении Рижского политехнического института, но в 1988 году бросает всё и уходит в «свободные художники». С тех пор Виктор Третьяков на профессиональной сцене. За эти годы он успел выступить почти во всех крупных городах страны. Он также побывал с концертами во Франции, Германии, Голландии, Бельгии, Люксембурге, Италии, Израиле, США, Швейцарии, Чехии. Окончил 4 класса музыкальной школы по классу фортепиано. Играет на 12-струнной гитаре.

Виктор Третьяков — пятикратный (2003, 2008, 2010, 2011, 2013) Лауреат национальной премии «Шансон года», а также почётный гость Грушинского фестиваля.

19 марта 2011 года юбилейный сольный концерт в Государственном Кремлёвском Дворце.

С 1991 года живёт в Москве.

Указом Президента России от 22 сентября 2011 года Виктору Третьякову присвоено почетное звание «Заслуженный артист Российской Федерации».

Творческий путь

Первую известность Виктор Третьяков приобрёл благодаря телепрограмме «Взгляд», в которой выступал в основном с политическими и гражданскими песнями («Депутат», «Сыновья», «Колокола» и другие). Публикой были очень хорошо встречены две песни об Афганистане — «Разговор с афганцем» и «Сон». По словам автора, многие зрители слышавшие эти песни почему-то считают, что у него много песен на эту тему (на самом деле, кроме этих двух никаких нету). Песню «Красная река» Третьяков назвал песней, «вобравшей в себя все предыдущие» на социальную тематику:

Тут есть и фраза про цинковые гробы — она, может быть, вобрала в себя все песни про Афганистан -, и про детей-рабов, и про нищих старух, и про всё, как казалось. Я представил себе жизнь нашей страны как некую кровавую реку: течёт некая кровавая река из крови нашего народа, а на кривом берегу, мимо которого протекает эта кровавая река, стоят все атрибуты нашего «совка» — всё от начала до наших дней. Ну, и я пытался об этом задумываться и всё в своих песнях об этом говорить.

— Виктор Третьяков, www.youtube.com/watch?v=3J2O94VgbRg

«После событий 1993 года мне расхотелось писать политические песни» — говорит Виктор Третьяков. Во второй половине 90-х годов в его творчестве преобладает любовная и философская лирика, а с 2000-х, в основном, только любовная. Исключение составляет песня «Про исключения».

Я двадцать лет как хроники
Пою свои истории.
Есть у меня поклонники
Особой категории.
«Ты лирику банальную» — говорят -
«Оставь для развлечения!
Ты спой нам социальную!
Ну, в виде исключения.».
Ладно, спою вам социальную,
Но в виде исключения.

— "Про исключения"

Темы песен

1990-е годы

Колокола

В первую пластинку Третьякова «Колокола» (1990) вошли песни на тему гражданской, политической лирики, две песни об Афганистане. Песней, «обобщающей всё то, о чём говорилось выше [в содержании пластинки]», сам Третьяков назвал песню «Некролог».

Весь смысл в том, чему служил,
О чём писал и как прожил.
Пускай без звёзд.
Ведь на погост
С собой наград не возьмёшь.
Когда ж ты это поймёшь!
И никакой при жизни пост
Не обеспечит в память тост.
Живи свой век
Как человек.
Ведь каждый день как итог
Мы пишем свой некролог.
А времени плевать на ордена.

— "Некролог"

В песнях «Красная река» (в пластинку не вошла), «Колокола» и «Депутат» Третьяков подверг критике советскую государственную систему. Песня «Депутат» «была написана в преддверии первого съезда народных депутатов, который проходил в Москве и посвящается не конкретно какому-то человеку, а любому из членов нашего народного парламента. Своего рода, депутатский наказ.» (цитата В. Т.)

[…]
Это не только машина и дача -
Это сражение против и за.
Это важнейшая наша задача -
Вырвать у них козырного туза.
[…]
А если не сможешь — бой будет напрасным -
Не победить всемогущую мразь
Ту, что прикрывшись под знаменем красным
По кабинетам страны расползлась.

— "Депутат"

Бог, Россия и Любовь

Второй альбом, выпущенный уже на диске, обладает многообразием жанров и затронутых тем. В нём Третьяков впервые обращается к любовной теме (песня «Рижский вокзал» — одна из известных песен автора, «Эскиз», «Рождество»). В песне «Птицы» появляется тема неба, которая будет впоследствии отражена во многих песнях автора (правда, в другой тематике). Третьяков обращается к личным переживаниям («Роль», «Молитва», «Бог, Россия и Любовь», «Колыбельная»), пишет патриотические песни («Поэты»).

Как живётся вам в жарких странах,
Перелётные наши птицы?
Позабыли ли вы о ранах
За волшебной чертой границы?
[…]
Объясните-ка попонятней,
Вдруг и мне бог лететь назначит?
Говорят, где летать приятней,
Там и родина птичья значит?

— "Птицы"

Несмотря на свои слова в нынешнее время про то, что он перестал писать песни после событий 1993 года, в этом альбоме присутствует песня «Час пик», описывающая атмосферу 90-х годов.

В кровавом водовороте
Братаются у руля
Бандиты из подворотен
С бандитами из Кремля.

— "Час Пик"

В этом же альбоме появляется одна из самых известных и самых лиричных песен Третьякова «Письмо из детдома».

Беглец, Белая Птица

Эти два альбома были выпущены в 1999 году. Бард продолжает развивать тему любви («Осенний романс», «Романс», «Всё начинается с любви» (не на стихи Рождественского!))

Я вас почти не знаю и будто знаю вечность.
Вы самая земная из всех небесных муз.
И нас соединяет лишь странная беспечность
И только небо знает, как хрупок наш союз.

Я вам почти не верю — слова лишь дым и только.
И я в свой дом потерю впустить не тороплю.
Я вас почти не знаю, но чувствую настолько,
Что, вас почти не зная, я знаю, что люблю.

— "Романс"

Поэт начинает излагать в песнях «Кленовая» и «Слуга» свои переживание как автора.
Тема неба поднимается в песне «Ветер странствий» — так как небо в песнях Третьякова занимает значительную роль как простор для мечтаний, ветер является образом внутренней свободы.
Социальная лирика продолжает жить в песне «Эх, раз».

На Россию нынче спрос,
У попсы аншлаги.
Вышит золотом Христос,
Да на красном флаге.
[…]
А мне б огурчиков на стол
Прямо с огороду
Да царя бы на престол
Русскому народу.

— "Эх, раз"

2000-е

Циник (2001)

Альбом можно условно разделить на две части — юмористическую и серьёзную. Здесь повторяется песня «Тюбик», появляются «Песня быка-производителя», «Как жаль…», «Чебурашка» (песня в двух частях на музыку В. Высоцкого), «Кузнечик» (также в подражание Высоцкому).

«Отвечай, кузнечик, сразу — хочешь жить ты, али нет?» -
Говорит сердито жаба и наводит пистолет, -
«Если хочешь, то деньги выкладывай
И скачками отсюда уматывай!»
Страшно, аж жуть…

— "Кузнечик"

В альбоме повторяются также две известные «афганские» песни, появляется новая песня «Четвёртый день», также ставшая в будущем полюбившаяся публике. Возникают очень эмоциональные «Спор» и «Революция». Песня «Высший суд» поддерживает религиозную тему.

Ну, вот и танки в поле. И тут мне стало страшно -
Ведь жизнь кончалась этой высотой.
Но только вдруг я понял, что жизнь — не так уж важно.
А важно то, что сзади, за тобой.

— "Четвёртый день"

Звёздочка (2002)

В альбоме «Звёздочка» произошёл окончательный полный переход автора к лирике. Встречаются как личные переживания и размышления автора («Физика», «Кутерьма»), так и много песен о любви — «Звёздочка», «Ты для меня», «Весенний романс», «Оборотень».

Да хоть куда-нибудь свернуть бы.
Всё по кругу — хоть ты тресни!
Бог придумывает судьбы -
Я придумываю песни

— "Кутерьма"

Очень известна впервые появившаяся в этом альбоме песня «Физика». Автор провозглашает неопровержимость причинно-следственной связи (а именно поступков и заслуг), упоминая при этом физический закон о том, что угол падения равен углу отражения.

Если хочешь быть правым, не бегай налево.
Если хочешь быть первым — не спи за рулём.
А захочешь, чтоб рядом была королева,
Для начала попробуй сам стать королём.

— "Физика"

Дискография

• Колокола (LP, фирма «Мелодия» 1990 г.; MC, «Страдиз» 2000 г.)
• Эскиз (Бог, Россия и Любовь) (Записи 1989—1995 гг.; CD, MC, «Музпром-МО» 2004 г.)
• Беглец (Запись 1999 года; CD, MC «Страдиз» 2003 г.)
• Белая птица (Званый вечер) (Запись 1999 года; CD, MC «Музпром-МО» 2004 г.)
• Циник (Запись 2001 года; CD, MC «Музпром-МО» 2004 г.)
• Звёздочка (CD, MC «Страдиз» 2002 г.)
• Избранное (CD, MC «Музпром-МО» 2004 г.)
• Летняя ночь (CD, МС «Музпром-МО», 2005 г.)
• Записки Ангела (CD, МС «Музпром-МО», 2007 г.)
• Виктор Третьяков .mp3 (CD-mp3, «Музпром-МО», 2006 г.)
• Один на один (20 лет на сцене) (Записи 2007—2009 гг.; CD «Музпром-МО», 2009 г.)
• Виктор Третьяков и симфонический оркестр «Почему бы нет!?…» (CD «Музпром-МО», 2011 г.)
• Продолжение Музыки (CD, «Музпром-МО», 2012 г.)
• Белый сборник (CD-MP3, «Музпром-МО», 2013 г.) — сборник из 100 песен
• Монологъ (CD-DA, «Музпром-МО», 2015 г.)

Кроме того, Виктор Третьяков — автор песни в мультфильме «Знакомые нашей ёлки»,

Список песен

• А коли жить тебе в тягость совсем… — Россия

• Без друзей от ёлки мало толку… — Новогодняя песенка

• В лесу бывает много происшествий… — Кузнечик (подражание Высоцкому)
• В нашей жизни все взаимосвязано… — Физика
• Видимо зима свихнулась с ума, видимо февраль её доконал… — Метелица
• Вначале было слово, а после было — дело… — Четвёртый день
• Вот и август к концу всё-таки… — Август
• Вот и всё, как говорится, баба ягодка опять… — Антисоветчик
• Вот ты выдумал, что живёшь от Боженьки вдалеке… — Светлячок
• Вот уже который год… — Роль
• Всегда мы кем-нибудь руководимы… — Приключение
• Всё начинается с Любви…
• Всё, ребята, отписался, кажись… — Беспросветная
• Вся страна наша — братство рабов идей… — Поэты

• Где ж ты была, молодая… — Снег

• Да что же такое: все нет мне покоя… — Чёрная полоса
• Да я бы не приладил перо к листу… — Примета
• Дал мне Бог писать стихи… — Эх, раз…
• Днём на улице с ними не встретишься… — Уличный вальс
• Дождь рекой, только вот… — Душа

• Если вдруг представить себе, как летают птицы… — Некогда
• Если ты с мечтой расстался… — Карамелька
• Ещё не знаете вы… — Песня о песне

• За шесть минут до отправления… — Рижский вокзал
• Запали шарики за ролики… — О культуре
• Здравствуй, мама, это я, твой Серёжа… — Письмо из детского дома

• Как живется вам в жарких странах… — Птицы
• Как уверовать в Бога, не скажет никто… — Революция
• Как уезжал я — не вспомнится… — Ветер странствий
• Как это ни странно — ты сама всё знаешь… — Небылица
• Когда в твоем небе поселится стая птиц… — Весенний романс
• Когда ты устанешь ждать — я в этот же день найдусь… — Единственная
• Когда часы двенадцать раз сыграют… — Осенний романс
• Кому ещё нужно сдохнуть… — Час пик
• Кухонька блочная… — Кухонька

• Медленно-медленно часики тикают… — Часики
• Можно в точности знать, или верить слепо… — Седьмое небо
• Мне до осени ещё петь да петь… — Кленовая
• Мне обратно больше нет хода… — Оборотень
• Мы от Сталина устали!.. — Масоны
• Мы с тобой незнакомы пока… — Звёздочка

• Навалилась невезуха и несчастие к тому ж… — Невезуха
• Над полями бранными, ворон, не кружись… — Иллюзия
• Нам десять лет всего осталось… — Высший Суд
• Нам уже не возвратиться… — Колыбельная
• Настанет день, и всё пройдёт… — Некролог
• Не видать лебедей… — Колокола
• Не ругай меня, братишка, за правду… — Птичка
• Никаких на небе звёзд нет… — Циник

• Он ничем не выделялся в толпе… — Слуга
• Он не любит болтать — он давно уже стих — Псих

• Петь мне сегодня — не то, чтобы лень… — Вам звонят от Бога
• Писатель — утончённая натура… — Авторская песня (Меркантильная)
• По небу плывут облака… — Прощеное воскресение
• По России, с гитарой верною… — Родина
• Позвонил мне друг Сашок, как-то поздно вечером… — Ау!
• Помнишь, школьный класс… — Сыновья
• Помню, были посты вдоль дороги… — Беглец
• Пора, пора, пора — закончились гастроли… — Париж
• Посмотрите, братья, на веру вашу, состоящую из дел ваших… — Молитва
• Прилетай ко мне, вон, на то седое облако… — Эскиз
• Пробил час… — Духота
• Провожала меня мама на войну с идиотами…
• Пусть там всякую «фигню» пишут… — Вася

• Разболелась голова: то ли хворь, а то ли сглаз… — Бог, Россия и Любовь

• Сколько птиц залетало ко мне в окно… — Ласточка
• Слезилось белое вино на дне бокала… — Как жаль!
• Снова в гости весна — наваждение -, снова душу мою развезло… — Наваждение
• Старая мелодия в памяти крутится… — Первоклассница
• Стать счастливым нельзя отважиться… — Письмо другу, или Песня про счастье
• С тобой мне трудно, Сашка, спорить о войне… — Разговор с «афганцем»
• Смотрю с тревогой на экран… — Набат
• Снова сон и солнце над Кабулом… — Сон
• Спорили мы, сцены радетели, для души ли песня, для тела ли?.. — Спор
• Справляют дни рождения по-разному, бывает… — День рождения (в 2-х частях) (на музыку В. Высоцкого)

• Тихо бродит над домами зимняя ночь… — Зимняя ночь
• Ты везде любовь искала, ты хотела любить… — До свидания!
• Ты опять от меня — прочь… — Сон на пятницу
• Ты придёшь на склоне дня, молча сядешь у огня… — Званый вечер
• Ты решилась, ты устала… — Самоубийца
• Ты — такой же точно, как я: ты уже вернулся с войны… — Номерок

• Уходящий старый год, звякнул связкою ключей… — Снегопад

• Фото с призывом у главного входа… — Депутат

• Хочешь, я всё брошу, хочешь, купим лодку… — Чукотка

• Что кричишь, юродивый? Помолчи, братушка!.. — Красная река
• Что поделаешь — молюсь… — Молитва

• Эх, без песен мир был бы пресен… — Звонарь

• Я Вас почти не знаю и будто знаю вечность…
• Я всю жизнь наперёд вряд ли вспомнить смогу… — Летняя ночь
• Я гуляю по поляне с колокольчиком в носу… — Песня быка-производителя
• Я живу, не просто живу, а чтобы научиться любить… — Сказка
• Я люблю смотреть на огонь…
• Я однажды забыл, что я — бог… — Улетаю (Андрею Баранову)
• Я по любви поминки справил, я как свеча по капле таю… — Белая птица
• Я повстречала его весною… — Тюбик
• Я сегодня стол накрою, вспомнив добрую примету… — Рождество
• Я сидел у реки как всегда, ждал поклёвочки — Станция Л
• Я устал от Войны… — Блудный сын

Ссылки

• [www.tretiakov.ru/ Официальный сайт Виктора Третьякова]
• [www.bards.ru/person.php?id=2256 Страница Виктора Третьякова на сайте bards.ru]
• [www.chanson.ru/person/8599.html Биография Виктора Третьякова на сайте «Радио Шансон»]
• [chanson.ru/about/interview/viktor_tret_yakov_moi_pesni-dlya_dumayuschego_slushatelya.html Эксклюзивное интервью Виктора Третьякова для «Радио Шансон»]
• [www.proza.ru/2011/01/02/11 Виктор Третьяков. Жизнь длиною в любовь. Карпенко А. Н.]
• [www.proza.ru/2013/04/16/741 Метафизика и диалектика любви у В. Третьякова. Карпенко А. Н.]
• Наталия Кравченко [nmkravchenko.livejournal.com/32931.html Воспоминания о Викторе Третьякове]
• [tabs.22web.org Аккорды и табы к песням Виктора Третьякова]

Отрывок, характеризующий Третьяков, Виктор Анатольевич

«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.