Третья книга Царств

Третья книга Царств (ספר מלכים)
Суд Соломона. Гравюра Гюстава Доре.
Раздел:	Исторические книги
Язык оригинала:	еврейский
Местность:	Израиль
Связанные персонажи:	Соломон, Ровоам, Илия, Ахав
Предыдущая (православие):	Вторая книга Царств
Следующая:	Четвёртая книга Царств
Викитека:	Третья книга Царств Текст на Викитеке
Третья книга Царств на Викискладе

Третья книга Царств — часть Библии, Ветхого Завета в Септуагинте и в православном каноне. В еврейской Библии (Танахе), а также в католическом и протестантском каноне соответствует Первой книге Царей. Состоит из 22 глав, описывает события истории объединённого Израильского царства, его разделение и затем попеременно историю Иудейского и Израильского царств.

Эта книга начинается с повествования о том, как «царь Давид состарился, вошёл в преклонные лета, то покрывали его одеждами, но не мог он согреться <…> и нашли Ависагу Сунамитянку, и привели её к царю» (3Цар. 1:1-3).

В длинном повествовании о царствовании Соломона (3Цар. 3-9) прославляется его замечательная мудрость, богатство, а также великолепие его построек, в частности иерусалимского Храма.

Здесь же эпизод с царицей Савской (3Цар. 10) и повествование о гареме Соломона и о его «отходе» от Бога: «… жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему …» (3Цар. 11).

Это, несомненно, славная страница иудейской истории, хотя она и не отмечена новыми завоеваниями: ограничиваются сохранением и организацией государства. Антагонизм между Израилем и Иудой не только продолжается, но приводит после смерти Соломона в 931 году к разделению царства: политическое отделение десяти северных колен усугубляется религиозным расколом (3Цар. 12-13).

Ссылки

• Царств книги // Библейская энциклопедия архимандрита Никифора. — М., 1891—1892.

Отрывок, характеризующий Третья книга Царств

– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.