Третяковка (Синельниковский район)

Село Третяковка укр. Третяківка Страна УкраинаУкраина Область ДнепропетровскаяДнепропетровская область Район Синельниковский Сельский совет Горковский Координаты 48°10′12″ с. ш. 35°30′11″ в. д.48.169946795819747° с. ш. 35.503086958725952° в. д. / 48.169946795819747; 35.503086958725952    Официальный язык украинский, русский Население 151 человек (2001) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 5663 Почтовый индекс 52562 Автомобильный код AE, КЕ / 04 КОАТУУ 1224881309 Показать/скрыть карты

Третяковка (укр. Третяківка) — село, Горковский сельский совет, Синельниковский район, Днепропетровская область, Украина.

Код КОАТУУ — 1224881309. Население по переписи 2001 года составляло 151 человек .

Географическое положение

Село Третяковка находится на левом берегу реки Нижняя Терса, выше по течению на расстоянии в 0,5 км расположено село Тургеневка, ниже по течению на расстоянии в 2 км расположено село Запорожское, на противоположном берегу — сёла Владимировское и Новоалександровское. Рядом проходит железная дорога, станция Славгород-Южный в 3,5 км.

Происхождение названия

В некоторых документах село называют Третьяковка. На территории Украины 2 населённых пункта с названием Третяковка.

Отрывок, характеризующий Третяковка (Синельниковский район)

Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.