Тридентский собор
Тридентский собор | |
---|---|
Дата | 13 декабря 1545 — 4 декабря 1563 |
Признаётся | Католицизм |
Предыдущий Собор | Пятый Латеранский собор |
Следующий Собор | Первый Ватиканский собор |
Созван | Павлом III |
Под председательством | Павла III, Юлия III, Пия IV |
Число собравшихся | около 250 в последних сессиях |
Обсуждавшиеся темы | протестантизм, контрреформация |
Документы и заявления | 16 догматических постановлений |
Хронологический список Вселенских соборов |
Триде́нтский собо́р — XIX Вселенский собор католической церкви, открывшийся по инициативе Папы Павла III 13 декабря 1545 года в Тренте (или Триденте, лат. Tridentum), в соборном комплексе, и закрывшийся там же 4 декабря 1563 года, в понтификат Пия IV[1]. Был одним из важнейших соборов в истории католической церкви, так как он собрался для того, чтобы дать ответ движению Реформации. Считается отправной точкой Контрреформации[2].
На соборе, помимо прочего, произошло подтверждение Никейского Символа веры, утверждение латинского перевода Библии («Вульгаты»), принятие второканонических книг в Библию и Тридентского катехизиса. Большое место было уделено таинству Евхаристии. Всего было принято 16 догматических постановлений , покрывших большую часть католической доктрины. Число Отцов собора (епископов и прелатов с правом голоса), участвовавших в его работе, колебалось: на первой сессии присутствовали 34, а на двадцать пятой и последней — 215 (в т. ч. 4 папских легата, 2 кардинала, 3 патриарха, 25 архиепископов, 167 епископов, 7 аббатов и 7 генералов монашеских орденов[1]). Им помогали теологи-консультанты, среди которых были знаменитые доминиканцы Амброзио Катарино и Доминго де Сото, иезуиты Диего Лаинес и Альфонсо Сальмерон. Были также приглашены протестантские богословы, но они отказались принять участие в дебатах.
Рассматривались концепции следующих догматов:
- Священное Писание
- Первородный грех
- Божественная благодать
- Таинства
- Крещение
- Конфирмация
- Евхаристия
- Исповедь
- Соборование
- Монашеские ордена
- Брак
- Чистилище
- Культ святых
- Индульгенции
Постановления собора были подтверждены 26 января 1564 года в булле папы Пия IV «Benedictus Deus».
Напишите отзыв о статье "Тридентский собор"
Примечания
- ↑ 1 2 По материалам статьи [ec.aciprensa.com/wiki/Concilio_de_Trento#.UZNd-qI2Lvo Concilio de Trento] с сайта [ec.aciprensa.com/wiki/P%C3%A1gina_Principal#.UZNfy6I2Lvp Enciclopedia católica online].
- ↑ История средних веков, т. 2, 1991, с. 113.
Литература
- История средних веков. Т. 2 / Под ред. З. В. Удальцовой, С. П. Карпова. — М.: Высшая школа, 1991. — 400 с. — ISBN 5-06-000012-5..
- Филиппсон М. Религиозная контрреволюция в XVI веке. Тридентский собор. 2-е изд. — М.: Либроком, 2011. — 424 с. — (Академия фундаментальных исследований: история). — ISBN 978-5-397-01939-2..
Ссылки
- [web.archive.org/web/20070710092939/fsspx.of.by/Library/tridentine.pdf Материалы собора: Учение о священном жертвоприношении мессы (Сессия XXII 17 сентября 1562 г.)] (недоступная ссылка — история, копия)
- [ec.aciprensa.com/wiki/Concilio_de_Trento#.UZNd-qI2Lvo Concilio de Trento] — Статья на сайте [ec.aciprensa.com/wiki/P%C3%A1gina_Principal#.UZNfy6I2Lvp Enciclopedia católica online]
Это заготовка статьи о католицизме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Тридентский собор
– Я к вашим услугам, – проговорила она.Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.