Тризуб (организация)

Всеукраинская организация «Тризуб» им. Степана Бандеры
укр. Всеукраїнська організація «Тризуб» ім. Степана Бандери
Членство:	«Правый сектор»</br> АБЧН
Руководители
лидеры	Д. А. Ярош, Андрей Стемпицкий
Основание
14 октября 1993
[banderivets.org.ua/ vets.org.ua]

Всеукраинская организация «Тризуб» имени Степана Бандеры (укр. Всеукраїнська організація «Тризуб» імені Степана Бандери) — праворадикальная украинская националистическая организация, декларирующая своё устройство по принципам ордена (сообщества членов, связанных общей целью и особыми правилами жизни), а не политической партии.

Основной целью организации заявлено создание Украинской Соборной Независимой Державы (укр. Українська Соборна Самостійна Держава, УССД). Врагами при достижении этой цели являются «империализм и шовинизм, коммунизм и фашизм, космополитизм и псевдонационализм, тоталитаризм и анархизм, всякая другая нечисть, которая стремится паразитировать на крови и поте украинцев или увести их с магистрального пути к своему национальному государству». До тех пор, пока у «коренной нации» не появится «право творить державу, формировать и контролировать власть», до тех пор будет «невозможно решить ни одну её проблему (политическую, социальную, экономическую, межнациональную, военную, религиозно-конфессиональную, образовательную, культурную, экологическую и т. д.) в её пользу, до тех пор над украинцами на их земле будут властвовать чужие правды, чужие силы, чужая воля».

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2014 года, Всеукраинская организация «Тризуб» им. Степана Бандеры признана экстремистской и её деятельность на территории Российской Федерации запрещена.

История организации

Внешние изображения
	[1-ps.googleusercontent.com/x/www.pravda.com.ua/img.pravda.com/images/doc/c/8/c8101f2-jarosh625.jpg.pagespeed.ce.eBlQprnJvT.jpg Дмитрий Ярош]
	[provse.te.ua/wp-content/uploads/2011/08/fil.jpg Евгений Филь]
	[i1.ytimg.com/vi/aQQbA1LaI2o/hqdefault.jpg Иван Сута (справа)]
	[j-school.kiev.ua/images/uploads/audioblog/20111.jpg Сергей Квит]
	[i.io.ua/img_su/large/0042/17/00421738_n4.jpg Пётр Иванишин]

Датой создания организации считается 14 октября 1993 года. Её создателем и руководителем на протяжении долгих лет был языковед и литератор, доцент Дрогобычского педуниверситета Василий Иванишин.

В первые годы «Тризуб» представлял собой силовое крыло Конгресса украинских националистов (отсюда её символ — крест-меч и трезубец в круге). В 1999 году «Тризуб» отошёл от КУН и выделился в самостоятельную организацию во главе с «полковником» Дмитрием Ярошем.

В идейных лидерах организации значатся Евгений Коновалец, Степан Бандера, Роман Шухевич.

Руководителями организации после смерти Василия Иванишина (2007) являются Дмитрий Ярош и Андрей Стемпицкий (укр. Андрій Стемпіцький).

Из других видных активистов организации называют члена Тернопольского союза офицеров Евгения Филя (укр. Євген Філь) и Ивана Суту (укр. Іван Сута). Сам Дмитрий Ярош, указывая в интервью наличие в организации не только практиков, но и образованных теоретиков, упоминает Сергея Квита, ректора НУ «Киево-Могилянская академия», и Петра Иванишина, завкафедрой Дрогобычского педуниверситета:

Вообще «Тризуб» — это узкофункциональная организация орденского типа. У нас три конкретных задачи: пропаганда идеологии украинского национализма в интерпретации Степана Бандеры; воспитание украинской молодёжи в духе патриотизма; и национальная защитная деятельность, то есть защита чести и достоинства украинской нации, в любых условиях всеми доступными методами и способами.
Вообще украинский национализм и бандеровцы — это не узколобые плебеи с садистскими наклонностями, это интеллектуалы, люди, которые пишут, которые издаются, которые ведут работу не только в силовом поле. «Тризуб» — организация, которая производит определённые идеи.

23 июля 1997 года Тернопольский областной суд приговорил одного из руководителей «Тризуба» Ивана Суту к двум годам лишения свободы условно по статье 187-6 за создание незаконного военизированного формирования. 16 ноября 1998 года Львовским областным судом к небольшим срокам заключения за организацию акций гражданского неповиновения были приговорены активисты местного «Тризуба» Евгений Филь и В. Деревлянко. Одновременно определением суда сам «Тризуб» был признан незаконным военизированным формированием, подлежащим ликвидации. Однако 23 февраля 1999 года Верховный суд, пересматривавший дело, оставив в силе приговор «активистов», отправил на доследование решение о признании «Тризуба» незаконным и военизированным.

В ходе президентских выборов 1999 года организация «Тризуб» впервые выступила в поддержку Леонида Кучмы, мотивируя это необходимостью противостоять коммунистической угрозе, персонализированной в виде лидера КПУ Петра Симоненко. В своих агитационных листовках «Тризуб» называл Кучму «настоящим украинским державником», что подорвало репутацию «Тризуба» и возмутило многих радикальных националистов. В 2001 году, во время акций «Украина без Кучмы», газета «Бандеровец» жёстко критиковала протестующих, а активисты «Тризуба» нападали на колонны КПУ и СПУ.

В январе 2011 года были произведены задержания и аресты среди руководства организации по делу о подрыве памятника Сталину на территории Запорожского обкома КПУ — арестам подверглись руководитель Центрального провода Андрей Стемпицкий, его сын Филипп Стемпицкий, Роман Хмара, Эдуард Андрющенко, бывший руководитель Центрального провода Дмитрий Ярош, первый заместитель руководителя Центрального провода Андрей Тарасенко, председатель украинского отделения Антиимперского фронта Ростислав Винар, председатель Днепропетровской областной организации Сергей Борисенко, председатель Тернопольской областной организации.

В ноябре-декабре 2013 года «Тризуб» послужил костяком сформировавшегося во время Евромайдана объединения праворадикальных организаций «Правый сектор», а сам Дмитрий Ярош возглавил новое объединение. В России против Дмитрия Яроша Следственным комитетом было возбуждено уголовное дело «за публичные призывы к террористической деятельности с использованием СМИ», позднее Басманный суд выдал санкцию на заочный арест Яроша. Сам Ярош выдвинутые обвинения отвергает, а призыв к Доку Умарову на своей странице ВКонтакте объясняет взломом аккаунта неизвестными.

11 марта 2014 года Верховный Совет Автономной Республики Крым запретил на территории республики деятельность «Тризуба» и других националистических группировок, входящих в экстремистскую праворадикальную группировку «Правый сектор», а также ВО «Свобода», члены которых активно участвовали в массовых беспорядках в Киеве. По мнению Верховного Совета, их деятельность угрожает жизни и безопасности жителей Крыма.

Идеология

«Декларация националистических принципов» на официальном сайте организации подвергает критике «гуманистов», которые «через якобинство, социализм и социал-демократию дошли до национал-социализма и коммунизма». «Пятой колонной», которая «осуществляет режим внутренней оккупации», называются «красные», левоцентристские партии, центристские, правоцентристские, демократические, национал-демократические, а также «даже националистические организации, которые обслуживают чужеродный и космополитичный транснациональный олигархический капитал криминального происхождения».

К представителям иных национальностей декларируется отношение, соответствующее определению Степана Бандеры: «побратимское» (если они борются за национальное украинское государство), «толерантное» (если они признают права украинцев «быть хозяевами на своей земле»), «враждебное» (к тем, кто противодействует национальному возрождению). Отношение к государственным законам следующее: «национальная идея превыше закона». В Декларацию входят программные документы ОУН: «Декалог украинского националиста» Степана Ленкавского, «12 примет характера украинского националиста» Осипа Мащака, «44 правила жизни украинского националиста» Зенона Коссака.

Заселение Европы представителями «других рас» называется «угрозой существованию европейских народов», так как, по убеждению националистов, раса является основой этноса, его «телом». Противостоять этому следует нанесением ударов по лицам или институтам, которые «обеспечивают вытеснение украинцев мигрантами»; украинцы «имеют законное право сопротивляться мигрантам, которые занимаются наркоторговлей, свысока относятся к местным и вступают в сексуальные отношения с местным женщинами». Так, например, «Тризуб» поддержал участников нападения на студенческий городок в Харькове в июне 2015 года, в результате которого несколько случайных иностранных граждан и граждан Украины оказались в больнице с тяжёлыми травмами и двое человек погибли.

Религиозные принципы

Серьёзное внимание в «Тризубе» уделяется не только общефизической, но и идеологической подготовке сторонников. В частности, активно продвигаются идеи христианства как неразрывного с национализмом

</div>

—

</blockquote>.

в «Декларации националистических принципов» заявляется, что «Всемогущий Бог сотворил нас украинцами, украинской нацией».

В одной из статей, размещённых на сайте организации, автор, обращаясь к теме средневековых крестовых походов за веру и вырождения современной Европы, говорит о необходимости новой «реконкисты», поскольку «Царство Небесне здобувається силою!».

В то же время, в Декларации националистичных принципов, наряду с императивом христианства, находится место и для принципов экуменизма, объединяющего христианство, ислам и иудаизм: «Сутність нашої релігійної політики: Ми виходимо з того, що юдеїв, християн і мусульман об’єднує спільна віра в єдиного Бога» с дальнейшей цитатой из Корана — Сура 2,59 (62):

Воістину, ті, які увірували, і ті, хто навернулися в юдейство, і християни, і сабії, які увірували в Аллаха і в останній день і творили благе, — їм їх нагорода у Господа їх, немає над ними страху, і не будуть вони опечалені.

—

Название и символика

Название организации совпадает с неофициальным названием Малого герба Украины, основной элемент которого напоминает трезубец. Этот знак порой называется «трезу́б» и по правилам русской орфографии писался и пишется через е. По-украински же название этого символа пишется как «тризуб», где [и] соответственно произносится как гласный среднего ряда, близкий к русскому [ы]. Из-за близости двух языков и почти одинаковых алфавитов в современных российских СМИ получил распространение вариант с украинским написанием и русским прочтением слова.

Эмблемой организации является «Христов меч и трезубец», как на эмблеме ОУН.

Ссылки

• Александр Володарский. [politbyro.in.ua/part/746-trizub-imeni-stepana-bandery-patrioty-terroristy.html "Тризуб имени Степана Бандеры": патриоты - террористы!!!]. Политбюро: события, факты, комментарии (10 февраля 2011). Проверено 1 февраля 2014.
• [www.youtube.com/watch?v=v50kntXNol8 Бывший и нынешний глава СБУ Украины В. Наливайченко приветствует Тризуб]
• S. Byshok, A. Kochetkov. [www.cis-emo.net/sites/default/files/imagesimce/neonazis_euromaidan_-_2nd_edition.pdf «Neonazis & Euromaidan: From Democracy to Dictatorship»]. ISBN 978-5-8041-0709-4
• [www.cis-emo.net/sites/default/files/imagesimce/euromaidan_stepana_bandery.pdf С. Бышок, А. Кочетков. Евромайдан имени Степана Бандеры. От демократии к диктатуре. Второе издание. М.: Книжный мир, ФРИГО «Народная дипломатия», 2014]

Отрывок, характеризующий Тризуб (организация)

Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.