Тринидад и Тобаго

Республика Тринидад и Тобаго
Republic of Trinidad and Tobago

Флаг Герб
Девиз: «Together we aspire, together we achieve (Вместе стремимся — вместе достигнем)»
Гимн: «Forged From The Love of Liberty»
Дата независимости	31 августа 1962 (от Великобритании)
Официальный язык	английский
Столица	Порт-оф-Спейн
Крупнейшие города	Чагуанас Сан-Фернандо Сан-Хуан Порт-оф-Спейн
Форма правления	парламентская республика
Президент Премьер-министр	Энтони Кармона Кит Роули
Территория • Всего • % водной поверхн.	164-я в мире 5 131 км² незначительный
Население • Оценка (2014) • Перепись (2011) • Плотность	▲1 343 077 чел. (153-е) 1 328 019 чел. 254,4 чел./км²
ВВП   • Итого (2008)   • На душу населения	25,925 млрд долл. (90-й) 19,869 долл.
ИЧР (2013)	▲ 0,760 (высокий) (67-е место)
Валюта	доллар Тринидада и Тобаго (код TTD)
Интернет-домен	.tt
Телефонный код	+1-868
Часовой пояс	−4

Респу́блика Тринида́д и Тоба́го (англ. Republic of Trinidad and Tobago [ˈtrɪnɨdæd ən təˈbeɪɡoʊ]) — островное государство в южной части Карибского моря, недалеко от побережья Венесуэлы. Оно состоит из двух крупных островов — Тринидад и Тобаго, а также большого количества мелких островов. Страна расположена в 10,6 километра (7 милях) к северу от Венесуэлы и немного южнее Гренады, между 10°2′ — 11°12′ северной широты и 60°30′ — 61°56′ западной долготы.

Страна до 1962 года была колонией Великобритании, с момента обретения независимости входит в Содружество наций.

География

Тринидад и Тобаго располагается на небольшом архипелаге между Атлантическим океаном и Карибским морем. Страна располагается на двух крупных островах (Тринидаде и Тобаго) и многочисленных островах меньших размеров (среди них — острова Чакачакаре, Монос, Уэвос, Гаспар-Гранде, Малый Тобаго, острова Сент-Джайлс и др.).

Площадь Тринидада и Тобаго — 5128 км², 4768 из которых (93 %) приходится на остров Тринидад (в среднем 80 км в длину и 59 в ширину). Тобаго находится в 30 километрах к северо-востоку от Тринидада. Его длина — 41 км, ширина — 12 км, площадь острова — примерно 300 км². Несмотря на то, что Тринидад и Тобаго считаются частью Малых Антильских островов, их происхождение отлично от других островов этого архипелага. Тринидад изначально был частью Южной Америки, Тобаго имеет вулканическое происхождение; оба острова находятся на континентальном шельфе Южной Америки. Горные хребты на обоих островах являются продолжениями горных цепей Венесуэлы. Сейчас острова отделены от континента заливом Пария, проливами Бока-дель-Серпиенте и Бока-дель-Драгон (в переводе с испанского — Пасть змеи и Пасть дракона соответственно).

На Тринидаде преобладает низменная равнина, однако есть три горных хребта — два из них находятся параллельно друг другу и не превышают в высоту 325 метров. На севере располагается ещё один горный хребет, являющийся продолжением Береговой Кордильеры Венесуэлы. Его главная вершина — гора Арипо (940 м) — самая высокая точка страны. Немногим ниже гора Эль-Тукуче (936 м). Две крупнейшие реки острова — Ортойре (50 км в длину, впадает в Атлантический океан) и Корони (40 км, впадает в залив Париа).

На Тобаго доминирует большой горный хребет, который проходит через большую часть острова (протяжённость — 29 км) и в высоту доходит до 640 метров. К северу и югу от хребта находятся плодородные равнины. 43 % Тобаго покрыто лесом. На острове можно найти множество ручьёв и небольших рек, но при этом проблема размытия почвы или наводнений на Тобаго, в отличие от Тринидада, не стои́т.

Климат

Климат Тринидада и Тобаго в целом характерен для тропической климатической зоны, в которой находится республика, и формируется северо-восточными ветрами. Среднегодовая температура на Тринидаде — 26 °C. Относительная влажность воздуха в сезон дождей (с июня по декабрь) достигает в среднем 85 — 87 %, выпадает более 200 сантиметров осадков в год (в среднем — 211 см). Климат Тобаго немного прохладнее, но в целом совпадает с тринидадским. Среднегодовой уровень осадков здесь — около 250 см.

Год делится на два сезона — сезон дождей продолжается с июня по декабрь, сухой сезон — с января по май. Острова лежат к югу от зоны тропических циклонов, и большинство ураганов обходят Тринидад и Тобаго стороной.

Флора и фауна

Флора и фауна Тринидада и Тобаго по сравнению с соседними островами весьма разнообразна, что объясняется его континентальным происхождением. Преобладают вечнозелёные леса, в центре острова Тринидад и на подветренных северо-западных склонах — вторичная саванна и редколесья. Растения представлены как южноамериканскими видами, так и специфическими для Антильских островов. В лесах произрастает более 50 видов ценных древесных пород, в том числе цедрела, бальса (заячье дерево), сандаловое дерево, кипарис, ваниль помпона (V. pompona Schiede). Большие территории занимают плантации какао и других культурных растений.

Тобаго входит в ареал Melocactus broadwayi, другие виды мелокактусов также распространены на островах. Также на Тринидаде произрастает редкая орхидея-бабочка (Oncidium papilio Ldl.), численность которой сокращается из-за коммерческого сбора.

Фауна имеет сходство с животным миром Южной Америки. На Тринидаде и Тобаго можно встретить красного ибиса (Eudocimus ruber), который является национальной птицей республики; кайманов, оцелотов (Leopardus pardalis), агути, игуан, опоссумов, капуцинов, а также более 40 видов колибри (колибри изображены и на гербе Тринидада и Тобаго). На Тобаго гнездятся многие виды птиц, например, карибская ласточка и белохвостый козодой. Большое разнообразие летучих мышей, встречаются представители семейств Furipteridae (дымчатые летучие мыши), Natalidae (воронкоухие), Phyllostomidae (листоносы), Mormoopidae (подбородколистные). Эндемиком Тринидада является ящерица Proctoporus shrevei, единственный представитель рептилий, обладающий свойством биолюминесценции. Северный горный массив острова Тринидад — единственное место в мире, где встречается этот вид.

В республике охране дикой природы уделяется немалое внимание. Функционирует 17 заповедников и более 40 лесных заказников общей площадью 153 тысячи га. Рядом с юго-западной оконечностью Тобаго создан морской заповедник.

Население

Демографические данные

Большинство (96 %) из 1,065 млн жителей (на 2006 год) Тринидада и Тобаго проживают на острове Тринидад. Почти все из остальных 4 % живут на острове Тобаго. В течение XX века население страны неизменно росло, однако на настоящий момент наблюдается снижение численности населения на 0,87 % в год. Это объясняется не столько низкой рождаемостью, сколько высоким уровнем эмиграции.

Столица страны Порт-оф-Спейн является только четвёртым по численности населения городом (49 000 в 2000), уступая городам Чагуанас (67 400 в 2000), Сан-Фернандо (62 000 в 2002), Сан-Хуан (54 900 в 2004).

Этнический состав

Этнический состав населения весьма разнообразен. Примерно по 40 % составляют афро- и индотринидадцы, потомки рабов и наёмных рабочих. Оставшиеся 20 % — креолы, а также тринидадцы европейского, китайского и арабского происхождения. К национальным меньшинствам относятся португальцы, карибы и «кокоа-паньол» (англ. Cocoa Panyol) — этническая группа, ведущая своё происхождение от первых испанских поселенцев и иммигрантов из Венесуэлы.

Языки

Единственный официальный язык — английский, но достаточно широко распространён индоарийский язык бходжпури, на котором говорят многие индотринидадцы. В разговорной речи, в основном, используется тринидадский креольский язык на основе английского. Процент говорящих на испанском, несмотря на близость Венесуэлы и других испаноязычных стран, незначителен, но этот язык является первым иностранным: государственная кампания SAFFL (Spanish As the First Foreign Language — Испанский как первый иностранный язык), запущенная в 2005, предусматривает преподавание испанского в большинстве начальных школ и обучение ему не менее трети государственных чиновников страны. Правительство также объявило, что к 2020 году испанский язык вновь станет официальным языком страны наряду с английским. Испанский был де-юре единственным официальным языком острова в 1498—1797 г., но в 1780—1790-х годах он был постепенно оттеснён сначала французским, хотя колонией собственно Франции остров не был, а после 1870 — английским языком.

Религии

Достаточно широко в стране представлено 7 религиозных конфессий: католики (к ним себя относят 26 % населения); индуисты (22 %); англикане (8 %); баптисты, пятидесятники (по 7 %); мусульмане (6 %); адвентисты седьмого дня (4 %). Остальные жители Тринидада и Тобаго исповедуют другие религии или являются атеистами.

Политическое устройство

Государственное устройство

Политическая система Тринидада и Тобаго основана на британской модели парламентской демократии.

Тринидад и Тобаго является парламентской республикой. По принятой в 1976 году Конституции, главой государства является президент, избираемый на пятилетний срок коллегией выборщиков, в которую входят депутаты обеих палат парламента. Один человек не может занимать президентский пост более двух сроков подряд. Полномочия президента сильно ограничены, поэтому фактическим лидером государства является премьер-министр. Кандидата на пост председателя правительства выдвигает парламент, утверждает кандидатуру президент. Обычно премьер-министром становится лидер партии, набравшей большее число голосов на выборах в парламент. Состав кабинета министров также утверждается парламентом. На настоящий момент в Правительстве насчитывается 21 министерство.

Нынешними лидерами государства являются президент Энтони Кармона и премьер-министр Камла Персад-Биссессар, которая занимает пост с мая 2010 года.

Парламент Тринидада и Тобаго — двухпалатный. Нижняя палата называется палатой представителей. В неё входит 36 депутатов (со следующих парламентских выборов это число будет увеличено до 41). Верхняя палата — Сенат — насчитывает 31 члена, 16 из которых назначаются премьер-министром (сенаторы от правительства), 6 — лидером оппозиции (сенаторы от оппозиции), оставшиеся 9 — президентом (независимые сенаторы). На Тобаго исполнительная власть представлена местной Ассамблеей (15 депутатов).

Высшая судебная инстанция страны — Арбитражный суд. Верховный судья назначается президентом Тринидада и Тобаго после консультации с премьер-министром и лидером оппозиции. Верховный суд, согласно Конституции, независим от исполнительной власти.

Международные связи

См. также: Список дипломатических миссий Тринидада и Тобаго

Основными принципами своей внешней политики Тринидад и Тобаго декларирует уважение к суверенитету других стран; невмешательство во внутренние дела других стран; уважение к международным законам и постановлениям Организации Объединённых Наций.

Тринидад и Тобаго входит в несколько международных организаций, в числе которых КАРИКОМ (или Карибское Сообщество), ЛАЭС (Латиноамериканская Экономическая Система), ВТО (Всемирная Торговая Организация), страны АКТ. Страна входит в ООН с 18 сентября 1962 года. При этом Тринидад и Тобаго не входит в военные блоки и участвует в Движении неприсоединения.

В Порт-оф-Спейне находятся дипломатические миссии 26 государств и представительство Евросоюза; дипломатические представительства Тринидада и Тобаго находятся в 11 городах 10 стран мира, не считая постоянных миссий при ООН в Женеве и Нью-Йорке.

Гуманитарные организации

Общество Красного Креста Тринидада и Тобаго (ОКК ТиТ) (англ. [trinidadandtobago.caribbeanredcross.org Trinidad and Tobago Red Cross Society], TTRCS)

Общество Красного Креста Тринидада и Тобаго (ОКК ТиТ) (англ. Trinidad and Tobago Red Cross Society, TTRCS) было основано в 1939 году как заграничный филиал [www.redcross.org.uk/ Британского Красного Креста]. В 1963 году после того, как Тринидад и Тобаго приобрёл независимость, ОКК ТиТ на основании Парламентского закона № 15, принятого на первой сессии Первого Парламента Тринидада и Тобаго, стало независимой организацией. В августе 1963 года Общество Красного Креста Тринидада и Тобаго было признано Международным Комитетом Красного Креста и стало членом Лиги обществ Красного Креста (с ноября 1991 года — «Международная Федерация обществ Красного Креста и Красного Полумесяца»).

Права человека

Согласно докладу американской организации «Freedom House», благодаря улучшению социально-экономической политики в 2006 году Тринидад и Тобаго перешёл из разряда частично свободных государств в разряд полностью свободных (несмотря на высокий уровень преступности, дискриминацию женщин, межэтнические столкновения, террористические акты и коррупцию в судебной системе, которые упоминаются в докладе «Freedom House» по Тринидаду и Тобаго). В этом докладе указывается, что граждане страны имеют возможность влиять на политическую жизнь страны; уважается право на свободу мнений и свободу собраний. Эксперты журнала «Economist» также высоко оценили уровень гражданских свобод, плюрализма и избирательного процесса в Тринидаде и Тобаго, однако посчитали, что уровень политической культуры в целом оставляет желать лучшего.

Организация «Международная амнистия» в докладе за 2005 год сообщает о многочисленных нарушениях прав человека в стране. По данным «Международной амнистии», условия содержания в тюрьмах Тринидада и Тобаго очень тяжёлые и в некоторых случаях даже жестокие; нередко имеют место злоупотребления полномочиями со стороны полиции; действуют законы, предусматривающие телесные наказания; до сих пор не отменена смертная казнь.

Международная ассоциация геев и лесбиянок (ILGA) отмечает, что на Тринидаде и Тобаго действуют законы, предусматривающие уголовное преследование за гомосексуальность.

В рейтинге свободы слова за 2006 год организации «Репортёры без границ» Тринидад и Тобаго занимает высокое 19 — 22 место (из 168) с баллом 5,00, вместе с Данией, Новой Зеландией, а также Боснией и Герцеговиной. Тринидад и Тобаго в этом рейтинге опережает Германию, Великобританию, США, Францию и другие развитые страны.

Административное деление

По административному устройству Тринидад и Тобаго — унитарное государство. Территория страны делится на 9 графств, 5 муниципалитетов и одну самоуправляемую территорию (остров Тобаго).

• Графства:
  • Диего-Мартин
  • Сан-Хуан — Лавентиль
  • Тунапуна — Пиарко
  • Кува — Табаките — Тальпаро
  • Майаро — Рио-Кларо
  • Сангре-Гранде
  • Принсес-Таун
  • Пенал-Дебе
  • Сипария
• Муниципалитеты:
  • Порт-оф-Спейн
  • Сан-Фернандо
  • Арима
  • Чагуанас
  • Пойнт-Фортин
• Самоуправляемая территория:
  • Остров Тобаго

История

Острова до европейской колонизации

Острова Тринидад и Тобаго были заселены индейцами южноамериканского происхождения ещё семь тысяч лет назад, что позволяет называть острова самым ранним местом поселения людей на Антильском архипелаге. Примерно в 250 году до н. э. на островах высадились племена индейцев-земледельцев саладо с берегов Ориноко; однако вскоре они покинули Тринидад и Тобаго и расселились по близлежащим островам. Ещё через пятьсот лет появились новые поселенцы — индейцы барранко, которые прожили около четырёх веков на острове Тринидад, после чего были вытеснены племенем арауки, заселившим острова примерно в 650 году.

В начале XIV века на островах появились новые индейские племена, говорившие на аравакских и карибских языках: на Тринидаде (Каири на языке индейцев) — непойя, суппойя и яо, на Тобаго — карибы и галиби. Именно эти племена были найдены на Тринидаде и Тобаго европейцами.

Колониальный период

Остров Тринидад был открыт Христофором Колумбом 31 июля 1498 года и назван в честь праздника Троицы, который отмечался в тот день (исп. Trinidad — Троица). Был замечен им и остров Тобаго, который Колумб назвал Белла-Форма (Bella Forma), но на котором не высадился. Название Тобаго, по всей видимости, произошло от испанского слова Tobago (табак).

В начале XVI века началась колонизация островов, которые стали испанской территорией. Конфликтов между коренным населением и колонизаторами практически не возникало, а приток новых жителей был невелик (на Тринидаде и Тобаго отсутствовали полезные ископаемые, а почва была, по сравнению с соседними островами, не очень плодородна), и Тринидад стал одним из немногочисленных в Америке мирно развивавшихся мест. Однако местным предприятиям по ловле жемчуга (большинство из них располагалось на соседнем острове Маргарита) не хватало рабочей силы, и, как результат, в 1511 году было решено считать местных индейцев карибами, что позволило брать их в рабство.

В 1530 году испанец Антонио Седеньо (исп. Antonio Sedeño) получил официальное разрешение на заселение Тринидада. Седеньо хотел получить возможность торговать рабами из местного населения, а также рассчитывал на Тринидад как на отправную точку дальнейших поисков мифической страны Эльдорадо. Со второй попытки испанцу удалось основать город на Тринидаде, который был назван Кумукурапо (сейчас это район Мукурапо в Порт-оф-Спейне). Однако Седеньо не смог привлечь достаточное количество жителей и был вынужден покинуть остров.

Во второй половине XVI века последовало ещё три попытки заложить город на Тринидаде. Только последняя из них увенчалась успехом — в 1592 году Антонио де Беррио (исп. Antonio de Berrio) стал основателем поселения Сан-Хосе-де-Орука, старейшего из сохранившихся до наших дней (сейчас город называется Сент-Джозеф). Таким образом, у колонии наконец-то появилась столица. Однако и после этого приток новых поселенцев оставался крайне незначительным — в 1783 году Тринидад населяло менее трёх тысяч человек, из которых большинство составляли индейцы. Для того чтобы привлечь поселенцев на остров, власти объявили, что каждому католику, пожелавшему стать жителем колонии, гарантируется 32 акра земли (129 000 м²) и ещё дополнительные земли, в зависимости от количества рабов, которых он привезёт с собой. Этот шаг вызвал некоторое увеличение иммиграции на остров. Кроме испанцев, губернатору Хосе Марии Хакону удалось привлечь на Тринидад французов и гаитян, спасавшихся от революций, произошедших в их странах.

Испании удавалось удерживать Тринидад под своим контролем до 1797 года, когда британская флотилия из 18 боевых кораблей под командованием сэра Ральфа Эберкромби окружила остров. 18 февраля того же года Тринидад был сдан Великобритании, а официально стал территорией Британской империи в 1802 году. Город Конкерабия был переименован новыми властями в Порт-оф-Спейн и обрёл статус административного центра колонии.

В то же время, меньший из двух остров Тобаго в XVII веке стал объектом борьбы между сразу четырьмя державами — Англией, Францией, Голландией и Курляндией. Несмотря на такой интерес со стороны европейцев, Тобаго тоже оставался почти незаселённым. В 1704 году остров был объявлен нейтральной территорией и стал базой пиратов, в 1763 году Тобаго перешёл под контроль Великобритании.

В начале XIX века (на островах Карибского моря — 1 августа 1838 года) было запрещено рабство. Поначалу колонии на Тринидаде и Тобаго испытывали в связи с этим недостаток рабочей силы, но затем рабам была найдена замена в виде наёмных рабочих. С 1830-х годов начался приток на острова мигрантов из Индии, Китая, Западной Африки и с острова Мадейра. Кроме того, на Тринидад и Тобаго переселилось множество бывших рабов из других колоний Малых Антильских островов. В то же время основной сельскохозяйственной культурой и основной статьёй экспорта на островах стало какао. К началу XX века 50 % сельскохозяйственных площадей острова Тринидад было возделано под плантации кофе и какао.

В середине 1850-х на Тринидаде была обнаружена нефть. Первой добычу организовало предприятие «Merrimac Company»: у озера Питч была вырыта 61-метровая скважина, первая на острове. В середине 1860-х нефтедобычей занялся Уолтер Даруэнт (англ. Walter Darwent), однако созданные им компании «Trinidad Petroleum Company» и «Pariah Petroleum Company» долго не просуществовали и развалились после смерти Даруэнта. Более успешным было предприятие Рандольфа Раста (англ. Randolph Rust) и Ли Лама (англ. Lee Lum), начавшее своё существование в 1893 году.

В 1888 году Тринидад и Тобаго были наконец объединены в одну колонию. Центр этого заморского владения Великобритании оказался на Тринидаде, а Тобаго стал зависимой территорией.

В начале XX века в стране появились первые выборные органы власти (на Тобаго ранее выбиралась Ассамблея, но она была упразднена после объединения островов в одну колонию). В 1925 году прошли первые выборы в Законодательную ассамблею. 7 из 13 её членов были избраны путём голосования, остальные 6 — назначены губернатором. В выборах могли участвовать мужчины старше 21 года и женщины старше 30 (первые универсальные выборы состоялись в 1946 году).

1930-е стали неудачным для Тринидада и Тобаго десятилетием. На Тринидаде была почти полностью уничтожена индустрия какао — из-за двух эпифитотий и Великой депрессии (остававшиеся плантации на Тобаго были уничтожены в 1963 году ураганом «Флора»). С этих пор основой экономики Тринидада и Тобаго стало природное сырьё. В конце 1930-х по стране прокатилась серия забастовок, вдохновителем которых был Тубал Уриа Бутлер (англ. Tubal Uriah Butler). В результате этого были сформированы профсоюзы. Бутлер организовал рабочую партию, которая получила большинство голосов на выборах 1950. На выборах 1956 года победила консервативная партия Народное Национальное Движение (англ. People's National Movement) под руководством Эрика Уильямса (англ. Eric Williams).

Значительные изменения принесла Тринидаду и Тобаго Вторая мировая война. Она вызвала подъём нефтедобывающей промышленности (страна была поставщиком нефти для войск союзников) и стала причиной появления на северо-западе Тринидада американской военно-морской базы (Великобритания отдала США в аренду территорию Чагуарамаса). Впрочем, несмотря на то, что аренда была заключена сроком на 99 лет, уже в 1956 году американцы приостановили стройку базы, а в 1963 Чагуарамас был возвращён Тринидаду и Тобаго.

В 1958—1962 годах столица Тринидада и Тобаго Порт-оф-Спейн являлась центром Вест-Индской федерации, государственного образования, которое, по изначальному замыслу организаторов, должно было позже получить независимость от Великобритании как единое целое. Этого, однако, не произошло — федерация просуществовала всего четыре года, после чего распалась 31 мая 1962 года. Ровно через три месяца, 31 августа, Тринидад и Тобаго заявил о своей независимости.

Независимость

Первые четырнадцать лет своего независимого существования Тринидад и Тобаго оставался доминионом Великобритании под формальным управлением королевы, представленной генерал-губернатором. Фактическим лидером государства был глава правительства. Первым премьер-министром Тринидада и Тобаго стал Эрик Уильямс, до обретения страной независимости возглавлявший правительство.

В первой половине 1970-х снова начался политический кризис. В 1970 по стране прокатилась серия забастовок и демонстраций с участием профсоюзов и политических движений за права негров. Было введено чрезвычайное положение, 15 чернокожих политических лидеров были арестованы. После этого часть армии Тринидада и Тобаго взбунтовалась и захватила несколько заложников; однако Национальная гвардия осталась верна действовавшему правительству, и в пять дней восстание было подавлено.

Эти события происходили на фоне надвигающегося экономического кризиса. Предвидевший его премьер Уильямс даже готовился подать в отставку (несмотря на почти полную поддержку его политики населением), но кризиса всё же удалось избежать: Арабо-израильская война 1973 года привела к повышению цен на нефть, и Уильямс остался на посту. Подорожание энергоносителей привело к нефтяному буму в Тринидаде и Тобаго, в результате которого в республике значительно выросли средняя заработная плата и уровень жизни.

1 августа 1976 было провозглашено образование республики Тринидад и Тобаго. Таким образом, страна перестала быть доминионом Великобритании (хотя и сохранила место в Содружестве наций). Последний генерал-губернатор Тринидада и Тобаго сэр Эллис Кларк (англ. Sir Ellis Clarke) стал президентом республики, премьер-министром оставался Эрик Уильямс.

В 1981 году Уильямс, до сих пор остававшийся председателем правительства, ушёл из жизни. Созданное им Национальное Движение продержалось у власти ещё пять лет после его смерти, а на выборах 1986 года уступило Национальному Альянсу Возрождения (англ. National Alliance for Reconstruction), лидер которой А. Н. Р. Робинсон (англ. A. N. R. Robinson) стал премьер-министром.

В июле 1990 группировкой «Jamaat al Muslimeen» была проведена попытка вооружённого переворота. 114 членов группировки предприняли попытку штурма здания парламента и телецентра. Террористам удалось захватить в качестве заложников премьер-министра и нескольких членов парламента и удерживать их в течение пяти дней, после чего группировка была обезврежена правительственными войсками.

В настоящее время Тринидад и Тобаго — одно из богатейших государств в регионе, в основном за счёт торговли нефтью и природным газом, однако политическая стабильность в стране невысока.

Экономика

Основой экономики республики является добыча и переработка нефти, а также природного газа. Тринидад и Тобаго является шестым в мире государством по объёму производства сжиженного природного газа (14 млрд м³ за 2005 год). 65 % СПГ, импортируемого в США, приходится на долю Тринидада и Тобаго. Немаловажными статьями экспорта также являются асфальт (Пич-лейк на юго-западном берегу острова Тринидад является крупнейшим естественным резервуаром асфальта в мире) и химические продукты, в частности, удобрения. Из продуктов сельского хозяйства страна экспортирует сахар, кокосовые орехи, цитрусовые. Основные статьи импорта — машины, продукты переработки сырья, продовольствие. Развита тяжёлая промышленность — металлургическая и химическая (производство метанола и переработка нефти).

Немаловажной отраслью экономики Тринидада и Тобаго является туризм. Ежегодно страну посещает более 400 000 туристов, причём эта цифра постоянно растёт.

Важнейшим внешнеэкономическим партнёром Тринидада и Тобаго являются США — на них приходится около 40 % экспорта и 27 % импорта республики. Значительные экономические связи установлены со странами КАРИКОМ (Ямайка, Барбадос), Южной Америки (Венесуэла, Бразилия); в меньшей степени это можно сказать о странах Евросоюза, Канаде и Японии.

Экономическая политика республики — неолиберальная. В 1995 году была проведена экономическая реформа, которая способствовала экономическому росту и привлечению иностранного капитала в страну. Сейчас Тринидад и Тобаго считается благоприятным государством для размещения инвестиций.

По данным Международного валютного фонда, валовой внутренний продукт Тринидада и Тобаго в 2013 году составлял 27,703 млрд долларов США (99 место в мире); ВВП на душу населения — 20 610 долларов (39 место). 19 % ВВП составляют иностранные инвестиции, объём которых — около 4 млрд долларов.

Государственная валюта — доллар Тринидада и Тобаго (код TTD). По состоянию на 25 июля 2014 года его курс по отношению к доллару США равнялся 6,25 доллара Тринидада и Тобаго за 1 доллар США.

Инфраструктура

Тринидад и Тобаго обладает развитой по региональным меркам инфраструктурой. Общая протяжённость автомобильных дорог — 8320 км, из которых около половины — с твёрдым покрытием. Функционирует 6 аэропортов, главный из них — Пьярко, располагающийся недалеко от Порт-оф-Спейна — приспособлен для приёма реактивных авиалайнеров. Важное значение для Тринидада и Тобаго как для островного государства имеет судоходство. Главный морской порт — столица страны Порт-оф-Спейн.

Районы нефтедобычи с центрами переработки нефти и морскими портами связывает нефтепровод протяжённостью более 1000 км. Функционирует и газопровод, его общая протяжённость — около 900 километров.

Ряд крупных городов страны соединяла железнодорожная линия Trinidad Government Railway. В декабре 1968 года линия перестала существовать. В 2008 году было принято решение построить две новых линии железной дороги для Trinidad Rapid Railway.

Туризм

На настоящий момент туризм является одним из наиболее приоритетных разделов экономики Тринидада и Тобаго. В последнее время распространение получил экологический туризм — широкие возможности для его развития предоставляет разнообразная флора и фауна островов. Процветает морской туризм, центром которого является север острова Тринидад, где находится множество песочных пляжей.

Традиционно популярен у туристов Карнавал, проходящий в конце февраля — начале марта (подробнее см. раздел Культура). В Порт-оф-Спейне находится несколько художественных галерей и Национальный музей.

Вооружённые силы

Вооружённые силы Тринидада и Тобаго подразделяются на оборонительные, сухопутные и береговые войска (последние включают в себя авиационное подразделение из 5 самолётов). Регулярная армия комплектуется на контрактной основе, численность её, по состоянию на 2003 год, составляет около 2,7 тысяч человек. Мобилизационные ресурсы оцениваются в 290 тысяч человек. Военный бюджет — около 70 млн долларов США в год — составляет всего 0,4 % от ВВП страны.

Культура и общество

Культура Тринидада и Тобаго представляет собой синтез нескольких культур, что обуславливается многонациональным составом населения государства. Наиболее сильное влияние культура республики испытывает со стороны Великобритании (как бывшей метрополии) и США (обусловлено экономическими и культурными связями с США и значительной тринидадской диаспорой в этой стране).

Важнейшим культурным событием страны является ежегодный карнавал. Корни этой традиции восходят к обрядам Восточной Африки, которые были перенесены рабами на Тринидад и Тобаго. Карнавал проходит в конце февраля — начале марта, перед Великим постом, и сопровождается маскарадом, танцами, праздничным шествием по улицам; проводятся соревнования местных музыкальных групп. Карнавал проводится ежегодно с середины XIX века, за исключением кратковременного периода во время Второй мировой войны, когда он был запрещён из соображений безопасности.

Ещё одна традиция, соблюдаемая жителями островов — козлиные бега, проводящиеся во вторник пасхальной недели в деревне Букку (англ. Buccoo) на острове Тобаго. Традиция появилась в начале 1930-х годов и соблюдается до сих пор. Менее известны гонки крабов, которые проходят в тот же день в том же месте. Жители Тобаго утверждают, что козлиные и крабьи бега — уникальное тобагонианское изобретение.

Музыка

Тринидад и Тобаго являются родиной таких музыкальных направлений, как калипсо и сока. Калипсо — близкий к регги стиль музыки, основанный на африканских песнопениях. Музыка сока основана на калипсо, но испытывает сильное влияние индийской музыкальной традиции. Оба музыкальных направления активно используют стальной барабан (англ. Steelpan), национальный инструмент Тринидада и Тобаго, изобретённый на островах в 1930-е. Некоторые источники называют стальной барабан единственным акустическим музыкальным инструментом, изобретённым в XX веке. Стальной барабан считается национальным музыкальным инструментом Тринидада и Тобаго. Существует специальное слово стил-бэнд (англ. Steelband, то есть «Стальная группа»), обозначающее группу, использующую стальной барабан. Инструмент даже представлен в вооружённых силах республики — с 1995 года существует «стальной оркестр» при оборонительных войсках, который является единственным военным оркестром в мире, использующим стальной барабан.

Литература

Литература Тринидада и Тобаго получила международную известность благодаря двум нобелевским лауреатам — Дереку Уолкотту (англ. Derek Walcott) и Видиадхару Сурайпрасаду Найполу (англ. Vidiadhar Surajprasad Naipaul), живущему и работающему в Великобритании. Другие известные писатели Тринидада и Тобаго — Сирил Джеймс (Cyril James) и Шива Найпол (Shiva Naipaul), младший брат Видиадхара Найпола. С Тринидад и Тобаго происходит британская писательница и общественный деятель Флоэлла Бенджамин.

Кухня

Национальная кухня Тринидада и Тобаго основывается на креольских, индийских и китайских традициях. Креольская кухня представлена каллалу, макаронными блюдами и красными бобами; из индийской позаимствован соус карри. Несмотря на небольшое количество людей китайского происхождения, китайская кухня также распространена очень широко. Национальное блюдо — суп каллалу, приготовленный из овоща каллалу с добавлением свинины, крабового мяса и острого соуса чили.

Спорт

Два наиболее популярных вида спорта в стране — крикет и футбол, завезённые на острова британцами.

Национальная сборная страны по крикету успешно участвует в региональных соревнованиях. Игроки с Тринидада и Тобаго также играют в сборной Вест-Индии, а Брайан Лара (англ. Brian Lara), один из известнейших игроков в крикет в мире, является её капитаном. Другим широко известным тринидадским игроком является Кайрон Поллард (Kieron Pollard), играющий в одной из сильнейших команд Индийской Премьер-Лиги — Мумбаи Индианс (Mumbai Indians)

Футбольная сборная добилась громкого успеха, квалифицировавшись на Чемпионат мира 2006 года. Тринидад и Тобаго стал самой маленькой страной из всех, которые когда-либо делегировали свою команду на мировые футбольные первенства. На чемпионате сборной Тринидада и Тобаго удалось добиться ничьей в матче со Швецией, после чего последовало два поражения с одинаковым счётом 0:2 (от Англии и от Парагвая). Самым известным футболистом страны считается Дуайт Йорк, игравший за «Манчестер Юнайтед». В 2001 году Тринидад и Тобаго принимал Юношеский чемпионат мира по футболу.

В Олимпийских играх Тринидад и Тобаго участвует с 1948 года. Всего за всю историю участия страны в летних Олимпиадах её представители награждены 19 медалями, из которых 12 бронзовых, 5 серебряных и 2 золотых. Наиболее удачно спортсмены Тринидада и Тобаго выступают в спринте — четыре олимпийских медали были завоёваны в забегах на 100 метров (в том числе и одна из двух золотых в истории национальной сборной — Хейсли Кроуфордом (англ. Hasely Crawford) в 1976), одна — в эстафете 4 раза по 100 метров, ещё три — в забегах на 200 метров. Спринтер Ато Болдон (англ. Ato Boldon) является рекордсменом сборной страны по числу олимпийских медалей — на его счету три «бронзы» и одно «серебро». На Олимпийских играх 2012 года золотую медаль выиграл метатель копья Кешорн Уолкотт.

Праздники

Дата	Название	Английское название	Примечания
1 января	Новый год	New Year’s Day
Варьируется	Карнавал	Carnival	Понедельник и вторник, предшествующие Пепельной среде. Хотя некоторые учреждения закрываются, эти дни не являются государственными праздниками.
Варьируется	Праздник разговения	Eid-ul-Fitr	Конец Рамадана, важнейший праздник в мусульманском календаре. Единственный мусульманский праздник, объявленный на Тринидаде и Тобаго государственным.
Варьируется	Пасха	Easter	Великая пятница и понедельник Пасхальной недели.
30 марта	Баптистский День Освобождения	Spiritual Baptist Shouter Liberation Day
Варьируется	Праздник Тела и Крови Христовых	Corpus Christi
30 мая	День прибытия индийцев	Indian Arrival Day	Первая страна в мире, отмечающая подобный праздник.
19 июня	День труда	Labour Day	Отмечает годовщину бунта 19 июня 1937 года, повлекшего за собой создание профсоюзного движения.
1 августа	День эмансипации	Emancipation Day	Первая страна в мире, объявившая день освобождения рабов государственным праздником.
31 августа	День независимости	Independence Day	Отмечает годовщину объявления независимости (31 августа 1962).
24 сентября	День республики	Republic Day	Отмечает годовщину провозглашения республики (24 сентября 1976).
Варьируется	Дивали	Divali	Индуистский «Фестиваль огней». Единственный индуистский праздник, объявленный на Тринидаде и Тобаго государственным.
25 декабря	Рождество Христово	Christmas
26 декабря	День подарков	Boxing Day

См. также

• Острова Тринидада и Тобаго
• Британская колонизация Америки
• Испанская колонизация Америки
• Курляндская колонизация Америки
• Список островных государств

Ссылки

• Тринидад и Тобаго в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz). (рус.)
• Тринидад и Тобаго в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz). (англ.)
• [www.gov.tt/Egov/Portal/Default.aspx Официальный сайт Правительства Тринидада и Тобаго] (англ.)
• [www.ttparliament.org/index2.htm Официальный сайт Парламента Тринидада и Тобаго] (англ.)
• [www.cia.gov/cia/publications/factbook/geos/td.html Тринидад и Тобаго во «Всемирной книге фактов ЦРУ»] (англ.)

Отрывок, характеризующий Тринидад и Тобаго

– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.