Тринити-колледж (Дублин)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Тринити Колледж (Дублин)»)
Перейти к: навигация, поиск
Тринити-колледж, Дублин
(Колледж Королевы Елизаветы и Святой и Нераздельной Троицы около Дублина)
(TCD)
Оригинальное название

Coláiste Thríonóid Naofa Neamhroinnte na Banríona Eilís gar do Bhaile Átha Cliath

Международное название

Collegium Sanctae et Individuae Trinitatis Reginae Elizabethae juxta Dublin

Год основания

1592, основан Елизаветой I

Ректор

Patrick Prendergast

Студенты

16,747 (2011/2012)

Юридический адрес

College Green
Dublin 2

Сайт

[www.tcd.ie .ie]

Координаты: 53°20′40″ с. ш. 6°15′30″ з. д. / 53.34444° с. ш. 6.25833° з. д. / 53.34444; -6.25833 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.34444&mlon=-6.25833&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1592 году

Тринити-колледж (Дублин) (TCD) (ирл. Coláiste na Tríonóide, англ. Trinity College, Dublin) был основан в 1592 году Королевой Елизаветой I[1], и является частью Дублинского университета. Тринити-колледж и Университет Дублина — старейшие и самые престижные высшие учебные заведения Ирландии.

Полное название — Колледж Королевы Елизаветы Святой и Нераздельной Троицы около Дублина (англ. College of the Holy and Undivided Trinity of Queen Elizabeth near Dublin)

Тринити-колледж расположен в центре Дублина, Ирландия. Он занимает площадь в 190 000 м², на которой располагается множество как старых, так и новых построек, расположенных вокруг больших дворов (известных как «квадраты»), и два игровых поля.

В состав Тринити-колледжа входят шесть факультетов: гуманитарный, филологический, бизнеса, экономики и социальных наук, инженерного дела и кибернетики, медицины и естественных наук.

Для поступления в этот университет необходимо представить аттестат о среднем образовании, который соответствовал бы ирландскому сертификату об окончании школы или британским аттестатам о среднем образовании GCSE или A-level.





Репутация

Тринити-колледж — один из семи старейших университетов англоговорящего мира и единственный из них, расположенный вне Великобритании.

Рейтинги

  • Times Higher Education Supplement Global Ranking[2]
53-й во всём мире и 13-й в Европе[3], поднялся с 78-го места в мире в 2006 году, 37-й во всём мире среди гуманитарных высших учебных заведений (поднялся с 39-го в 2006 году) и единственный ирландский университет в топ-100 (в-топ 300 таковых 4).
  • Financial Times MBA Ranking
70-й в мире, 1-й в Ирландии[4] и 10-й по международной мобильности выпускников и отдаче от вложенных средств (в мире).
  • Shanghai Jiao Tong University Ranking
201-300 глобально и 1-й в Ирландии.[5]
  • Whitefield Consulting Worldwide — European MBA Rankings 2007
16-й в Европе и 1-й в Ирландии[6]

История

В 1592 году небольшая группа жителей Дублина, получив письмо от королевы Елизаветы, основала колледж в заброшенном монастыре Всех Святых, находившемся на юго-востоке от городских стен[7]. Первым ректором университета стал архиепископ Дублина Адам Лофтус.

Спустя время город разросся в южном направлении, и университет стал его частью. Главное здание университета стали строить спустя столетие после основания.

Женщины были допущены в колледж в качестве полноценных студентов в 1904 году, Тринити-колледж был первым из старых университетов Европы, сделавших этот шаг.

Известные выпускники

Известные преподаватели

Напишите отзыв о статье "Тринити-колледж (Дублин)"

Примечания

  1. Выдержка из письма («First or Foundation Charter») Елизаветы I, 1592: «…мы…основали и учредили Колледж, мать Университетов, рядом с городом Дублином для лучшего образования, воспитания и наставления школьников и студентов в нашем государстве…также следует предусмотреть…поддержку ректорами стипендиатов и учёных…он должен быть назван THE COLLEGE OF THE HOLY AND UNDIVIDED TRINITY NEAR DUBLIN FOUNDED BY THE MOST SERENE QUEEN ELIZABETH.…
    And further we make…Adam Loftus, D.D., archbishop of Dublin, chancellor of our kingdom of Ireland, the first…provost of the aforesaid College… And we make…Henry Ussher, M.A., Luke Challoner, M.A., Lancellot Moine, B.A., the first…fellows there… And we make…Henry Lee, William Daniell, and Stephen White the first…scholars… And further…we will…that the aforesaid provost, fellows and scholars of Trinity College aforesaid and their successors in matter, fact and name in future are and shall be a body corporate and politic, for ever incorporated…by the name of THE PROVOST, FELLOWS AND SCHOLARS OF THE COLLEGE OF THE HOLY AND UNDIVIDED TRINITY OF QUEEN ELIZABETH NEAR DUBLIN, and that in all future times they shall be known…by that name, and shall have perpetual succession…and we really and completely create…them…a body corporate and politic, to endure for ever…
    And whereas it appears that certain degrees have been of assistance in the arts and faculties, we ordain…that the students in this College of the holy and undivided Trinity of Queen Elizabeth near Dublin shall have liberty and power to obtain degrees of Bachelor, Master, and Doctor, at a suitable time, in all arts and faculties. …and that they shall have liberty to perform among themselves all acts and scholastic exercises for gaining such degrees, as shall seem fit to the provost and the majority of the fellows, (and that they may elect…all persons for better promoting such things, whether Vice-Chancellor, Proctor or Proctors), (for we have approved assignment of the dignity of Chancellor to…William Cecil, Baron Burghley…and…when he shall cease to be chancellor…the provost and the majority of the fellows shall elect a suitable person of this sort as chancellor of the College. And the chancellor, or his vice-chancellor, with the archbishop of Dublin, the Bishop of Meath, the vice treasurer, the treasurer for war, and the chief justice of our chief place within this our kingdom of Ireland, the mayor of the city of Dublin for the time being, or the majority of them who shall be called visitors, shall break off and limit all contentions, actions and controversies (which the provost and the majority of the fellows cannot settle), and that they shall punish all the graver faults not amended by the provost and fellows.)»
  2. [www.topuniversities.com/worlduniversityrankings/results/2007/overall_rankings/top_100_universities/ Times Higher Educational Supplement — QS World University Rankings 2007]. Основывается на различных категориях, в том числе на экспертной оценке, оценках различных обзоров, проценте международных факультетов, соотношении иностранных студентов, индексу цитирования факультетов.
  3. [www.ireland.com/newspaper/ireland/2007/1108/1194222854525.html Irish Times report]
  4. [rankings.ft.com/rankings/mba/rankings.html Financial Times Ranking]
  5. [ed.sjtu.edu.cn/ranking2006.htm SJTU Ranking]
  6. [www.mba4success.com/rank_e.php Whitefield Consulting Worldwide — European MBA Rankings 2007]
  7. [www.tcd.ie/info/trinity/history/ History of Trinity College: Laying the Foundations]

Ссылки

  • [www.tcd.ie/ Официальный сайт]  (англ.)
    • [www.tcd.ie/ISS/avms/photocentre/gallery1.php Фотогалерея колледжа]  (англ.)
    • [www.tcd.ie/info/trinity/history/ Официальная история]  (англ.)
  • [www.irish-architecture.com/buildings_ireland/dublin/southcity/trinity/index.html Здания Тринити-колледжа]  (англ.)
  • [maps.google.com/maps?ll=53.344012,-6.256242&spn=0.006547,0.014596&t=k&hl=en Спутниковые фотографии]  (англ.)
  • [www.trinitynews.ie Trinity News]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Тринити-колледж (Дублин)

– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.