Триполитова, Ксения Артуровна
 |
Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/4 сентября 2015.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником ШаманСемен (вклад, журналы) в 20:05 UTC (4163934 минуты назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить. |
| Ксения Триполитова | |
 | |
| Имя при рождении: |
Ксения Артуровна Рубом |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
Ксения Артуровна Триполитова (24 апреля 1915, Вильна) — русская балерина, танцевала во Франции, США, Германии.
Биография
Ксения была второй дочерью в семье коллежского секретаря Артура Гвидовича Рубом (его мать, урождённая Хей, была родом из Дании) и Марии Михайловны фон Брадке. Семья проживала в городе Вильна на Конской улице. В 1916 году Рубом перебрались в Крым, однако в 1917 году, с началом беспорядков, вернулись товарным поездом в Вильну, где их застала революция. Они нашли приют у польской семьи. Здесь у сестёр Тамары и Ксении появилась младшая сестра — Нина.
После провозглашения маршалом Пилсудским независимости Польши, Рубом переехали в отцовское имение, находившееся неподалёку от Глуска, в деревне Хвастовичи Бобруйского уезда Минской губернии и оказавшееся на польской территории. В 1920-м году, в разгар советско-польской войны, семье вместе с отступающей польской армией пришлось навсегда покинуть родовое имение.
Убегая от большевиков, Рубом осели в Гнезно, польском городке недалеко от Познани. Здесь, пойдя учиться в школу, Ксения начала танцевать: она участвовала в школьных спектаклях, исполняя мазурку, матросский и другие детские танцы. В 12-13 лет она пыталась «учить балету» своих подруг.
В 1933 году, окончив гимназию, Ксения с семьей вернулась в Вильно, где стала брать уроки балета. Её первый выход на профессиональную сцену состоялся в оперетте «Лютня»: она танцевала русский танец из балета «Конёк-Горбунок» в стилизованном сарафане и кокошнике, принадлежавшем Кирсановой. 11 января 1935 года ради продолжения учёбы Ксения вместе с матерью выехала в Париж. С тех пор она больше не видела своего отца.
Николай
В Париже Ксения начала заниматься в балетной студии Любови Егоровой.
В Париже Ксения Артуровна познакомилась с главным человеком своей жизни – танцовщиком Николаем Триполитовым, который был старше её на 20 лет и который стал её партнером, как в жизни, так и на сцене. Его дуэт с первой партнершей, рано скончавшейся Ольгой Михайловной Смирновой, был известен в 20-е годы. Сам Николай Триполитов бежал из Одессы, один, без семьи, вместе с частями Добровольческой армии, где служил офицером, и прибыл в 1922 году в Константинополь. Позже вместе с Ольгой Смирновой, с которой они составили творческий и семейный союз, он решил уехать на заработки в Париж. Париж прославил их дуэт, ангажементы сыпались на него как из рога изобилия. Но Смирнова много болела. Сказывалась большая физическая нагрузка. У неё развился аппендицит, потом заворот кишок и перитонит. Ольга Смирнова скончалась на операционном столе 12 июня 1936 года и похоронена на Сен-Женевьев. Гастрольную деятельность Ксения и Николай Триполитовы начали в июне 1937 года в небольшом казино голландского города «Фалькенбург», а в июле уже выступали в той же стране в городе Нордвик. В августе 1937 года пара получила контракт в казино «Палермо» голландского городка Шевенинген. В октябре 1937 года Триполитовы уехали на гастроли в Германию, тогда их дуэт назывался «Ксения и Триполитов». В годы оккупации, в сезоне 1941-1942 годов, Ксения и Николай выступали в варьете. Приняв в 1948 году французское гражданство, они отправились в гастрольное турне с балетом полковника де Базиля по Испании и Португалии. Ксения выступала в кордебалете, а Николай танцевал сольные, характерные и возрастные партии. Эти гастроли были организованы на старинный манер – имелся свой пианист, а оркестр из 60 музыкантов нанимали на месте. С декорациями и костюмами несказанно повезло, так как некоторые из них, работы Бенуа, Бакста, Рериха, остались от первых русских сезонов. Костюмершей и гримершей в этом турне де Базиля была бывшая дягилевская балерина и в прошлом красавица Валентина Кашуба, которая раньше являлась партнершей Вацлава Нижинского и участницей труппы Анны Павловой. После расставания с балетом полковника де Базиля Триполитовы снова стали выступать самостоятельно. Позже ими в Париже был организован ансамбль «Тройка». В 60-е годы Ксения Артуровна занялась преподавательской деятельностью, поступив в муниципальную консерваторию в городке Дранси под Парижем, где проработала 22 года. В 1972 году скончался Николай Триполитов.
Сценические костюмы Ксении Артуровны, в том числе авторства Мстислава Добужинского находятся в знаменитой коллекции исторического костюма историка моды Александра Васильева.
Мемуары
Маленькая балерина: Исповедь русской эмигрантки (М.: АНФ, 2010; в соавторстве с историком моды Александром Васильевым).
Напишите отзыв о статье "Триполитова, Ксения Артуровна"
Отрывок, характеризующий Триполитова, Ксения Артуровна
– Я к вашим услугам, – проговорила она.Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
