Триптих (Пуччини)

Цикл опер

Триптих

Джакомо Пуччини

«Триптих» (итал. Il trittico) — название оперного цикла, состоящего из трех одноактных опер, Плащ, Сестра Анжелика, и Джанни Скикки композитора Джакомо Пуччини. Мировая премьера состоялась 14 декабря 1918 года в Метрополитен-опере.

История создания

Приблизительно в 1904 году Пуччини стал планировать написание нескольких одноактных опер, в значительной степени из-за успеха оперы Пьетро Масканьи «Сельская честь». Первоначально, он собирался написать каждую оперу, таким образом, чтобы отразить в каждой из частей раздел «Божественной Комедии» Данте. Однако в конечном итоге только «Джанни Скикки» имеет отношение к эпической поэме Данте.

Сегодня довольно часто можно увидеть постановки только одной или двух из трёх частей «Триптиха», и иногда одна из них может быть поставлена вместе с другой одноактной оперой других композиторов.

Первые премьеры

Оперы впервые были поставлены на сцене Метрополитен-опера 14 декабря 1918 года. Критические обзоры о первой постановке Триптиха были разными. Большинство критиков согласились, что Джанни Скикки была самой удачной из этих трех опер.

Первая постановка в Италии была осуществлена в Риме 11 января 1919 года. Пуччини, который не присутствовал на нью-йоркской премьере, посетил спектакль в Римском оперном театре. Римская постановка, особенно «Джанни Скикки», получила положительные отзывы. Позднее в том же году «Триптих» был поставлен в Буэнос-Айресе (25 июня) с Туллио Серафином, дирижировавшим также на премьере в Чикаго (6 декабря). После этих первых премьер большинство оперных театров стали исполнять оперы отдельно. Опера Джанни Скикки в конечном счёте стала исполняться наиболее часто, по сравнению с остальными двумя операми цикла.

Содержание

Подробные описания опер находятся в основных статьях:

Плащ

Место действия: Баржа на Сене в Париже.

Время действия: 1910 год.

Очень мрачная и задумчивая опера, полная насилия в духе веризма.

Сестра Анджелика

Место действия: монастырь близ Сиены.

Время действия: второй половине 17 века.

Вторая опера цикла, наиболее любимая Пуччини, но обычно реже исполняемая. Трагический сюжет о религиозном искуплении.

Джанни Скикки

Место действия: Флоренция.

Время действия: 1299 год.

Третья опера в жанре фарса является наиболее популярной.

Литература

• Ashbrook, William (1985). The Operas of Puccini. Cornell University Press. p. 170. ISBN 0-8014-9309-9.
• Fisher, Burton D. (2005). Puccini’s Il Trittico (il Tabarro, Suor Angelica, Gianni Schicchi). Opera Journeys Publishing. ISBN 0-9771455-6-5.
• Osborne, Charles (1981). The Complete Operas of Puccini. London: Victor Gollancz. ISBN 0-575-03013-5.
• Simon, William Henry (1968). The Victor Book of the Opera. Simon and Schuster.
• Wilson, Alexandra (2007). The Puccini Problem. Cambridge University Press. ISBN 0-521-85688-4.
• Holden, Amanda (Ed.), The New Penguin Opera Guide, New York: Penguin Putnam, 2001. ISBN 0-14-029312-4
• Warrack, John and West, Ewan, The Oxford Dictionary of Opera New York: OUP: 1992 ISBN 0-19-869164-5

Ссылки

• [home.earthlink.net/~markdlew/lib/tabarro/index2.htm Либретто оперы «Плащ» (итал.)]
• [libretto-oper.ru/operas/puccini/sister-angelica.php Полное либретто оперы «Сестра Анджелика»]
• [belcanto.ru/tabarro.html «Плащ» на сайте belcanto.ru]
• [opera.stanford.edu/Puccini/GianniSchicchi/libretto.html Либретто «Джанни Скикки» на итальянском (итал.)]
• [libretto-oper.ru/puccini/djanni-skikki Полное либретто оперы «Джанни Скикки» на русском]

Отрывок, характеризующий Триптих (Пуччини)

– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.