Тристан, Пио де

Хуан Пио де Тристан и Москосо<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
вице-король Перу
1824 — январь 1826
Монарх:	Фердинанд VII
Предшественник:	Хосе де ла Серна
Преемник:	должность упразднена
Вероисповедание:	католик
Рождение:	11 июля 1773(1773-07-11) Арекипа, Перу
Смерть:	24 августа 1860(1860-08-24) (87 лет) Лима, Перу
Место погребения:	«Пастор Матиас Маэстро»
Профессия:	военный

Хуан Пио де Тристан и Москосо (исп. Juan Pío de Tristán y Moscoso; 11 июля 1773, Арекипа, Перу — 24 августа 1860, Лима, Перу) — перуанский военачальник и политический деятель. Номинально являлся последним вице-королём Перу, занимал эту должность с декабря 1824 года по 26 января 1825 года, но фактической власти не имел.

Родился в Перу в городе Арекипа, по достижении совершеннолетия отправился в Испанию на обучение в Университет Саламанки. Там же, в Испании, он принял участие в одной Наполеоновских войн против Франции в 1793—1795 годах. После возвращения в Перу обосновался в родном городе, где в 1808 году был назначен алькальдом Арекипы.

В июне 1811 года принимал участие в битве при Хуакуй, а также в подавлении восстания и освобождения территории Верхнего Перу от мятежных революционеров, добивавшихся независимости от Испании. После Перу он был назначен командующим в подавлении восстания на территории вице-королевства Рио-де-Ла-Плата (современная Аргентина). Там он потерпел поражения при Тукумане и при Сальте от своего одноклассника по учёбе в Саламанке, мятежного генерала Мануэля Белграно. Это была одна из первых побед, одержанных под аргентинским флагом после Майской революции.

Битва при Сальте состоялась 20 февраля 1813 года, войска Пио де Тристана были разгромлены, он вынужден был подписать 40-дневное перемирие и отправился в Перу. Поражение при Сальте сделало полностью подконтрольным повстанцам северные территории Рио-де-Ла-Платы, в дальнейшем начались восстания в Боливии, а также в важных колониальных городах испанской Америки, в Потоси, Чаркас, Кочабамба.

После поражения Хосе де ла Серны в Битве при Аякучо и бегства вице-короля в Испанию Пио де Тристан стал старшим из испанских офицеров в Перу. Он принял должность вице-короля исключительно для передачи власти победившим повстанцам.

После провозглашения независимости Перу Тристан решил остаться в стране и активно участвовал в политической жизни, он был вновь назначен алькальдом Арекипы. Затем он стал министром военно-морских сил Перу, позже принимал участие в создании Перу-боливийской конфедерации и служил министром иностранных дел в правительстве. В рамках конфедерации, с 12 октября 1838 по 23 февраля 1839 года находился на должности президента Южного Перу.

Скончался в Лиме в 1860 году в возрасте 87 лет.

Ссылки

• [es.encarta.msn.com/encyclopedia_761586205/Juan_P%C3%ADo_de_Trist%C3%A1n_y_Moscoso.html Биография]
• [www.wineglass.ws/manuel_belgrano.php Битва при Сальте]

Отрывок, характеризующий Тристан, Пио де

– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.