Триста спартанцев (фильм, 1962)

300 спартанцев
The 300 Spartans
Жанр	пеплум
Режиссёр	Рудольф Мате
В главных ролях	Ричард Эган Ральф Ричардсон Дайан Бэйкер Барри Коу Дэвид Фаррар Дональд Хьюстон
Оператор	Джеффри Ансуорт
Кинокомпания	20th Century Fox
Длительность	114 мин.
Страна	США США
Год	1962
IMDb	ID 0055719
Выход фильма «300 спартанцев» (оригинальное название — The 300 Spartans)

К:Фильмы 1962 года

Эта статья о фильме 1962 года; о фильме 2006 года см.: 300 спартанцев (фильм, 2006).

«300 спартанцев» — пеплум 1962 года, рассказывающий о легендарном подвиге 300 спартанцев в битве при Фермопилах. Фильм снят в США режиссёром польского происхождения Рудольфом Мате, главные роли исполнили Ричард Эган, Ральф Ричардсон, Дайэн Бэйкер. Съёмки проходили в Греции, в районе поселения Перахора на полуострове Пелопоннес. В батальных сценах участвовало около 5000 военнослужащих греческой армии.

Сюжет

480 год до нашей эры. Персидский царь Ксеркс ведёт на Грецию огромную армию, собираясь отплатить за поражение своего отца. К нему приводят спартанского разведчика Агафона, но Ксеркс повелевает отпустить его, чтобы тот рассказал о том, что он увидел, на собрании греческих полисов в Коринфе. На этом совещании Фемистокл передаёт командование в руки царя Спарты Леонида. Однако спартанцы остаются отмечать свой праздник, и навстречу персам отправляется только Леонид с 300 своими телохранителями. Он изгоняет молодого Филона, поскольку его отца Грила Агафон встретил на выезде из лагеря персов (при этом сам Агафон говорит Филону в лицо, что встреча состоялась, когда его, Агафона, пытали персы). Филон вместе со своей невестой Эллой всё же спешит к Фермопилам, чтобы присоединиться к Леониду. В пути Элла заболевает, и они останавливаются у местных пастухов. Старый пастух рассказывает Филону, а затем и прибывшему Леониду, что через горы есть старая козья тропа, по которой варвары могут выйти грекам в тыл. Разговор старика с Филоном подслушивает Эфиальт, который живёт со стариками. К Леониду присоединяются 700 отважных феспийцев.

Ксеркс отвергает предложение Гидарна послать конницу на захват Фермопил и ждёт, пока не соберётся всё греческое войско, чтобы уничтожить его. К нему приносят тело брата, которого убили спартанцы вместе с остальными персидскими разведчиками. Разъярённый Ксеркс решает наутро идти в бой. Вечером 30 спартанцев во главе с самим Леонидом совершают налёт на персидский лагерь, к ним тайком присоединяется Филон. Спартанцы врываются в царский шатёр, однако Ксеркса там нет — он ушёл к своей возлюбленной Артемисии, царице Галикарнаса. В ходе этой вылазки ранение получает отец Эллы Пентей, но Филон с Леонидом спасают его и выводят в спартанский лагерь. Леонид прощает Филона и получает известие, что греческая армия не придёт к нему на помощь. Он решает остаться и защищать проход.

Утром персы начинают атаку, за рядами пехоты скрытно подходит конница, которая внезапно атакует спартанцев. Однако Леонид разгадывает замысел Ксеркса, первая шеренга спартанцев пропускает конницу и, разделившись, атакует её с тыла, зажав между первой и второй шеренгами. Персы обращаются в бегство. На переговорах с Гидарном Леонид отказывается сдаться в обмен на пощаду. Спартанцы отбивают атаку персидских колесниц, подвергнув их обстрелу из луков и пращей. По совету Гидарна Ксеркс посылает в бой свою личную охрану — грозных «бессмертных». Но те попадаются в ловушку Леонида. Филон, притворившись убитым, поджигает сухое сено, отсекая персов, хотя при этом получает рану, попытавшись поджечь сено слишком рано. Спартанцы загоняют противников в огонь. По совету Артемисии Ксеркс приказывает войску отступать в Персию. Но тут Гидарн приводит Эфиальта, который предлагает царю свои услуги. Ксеркс посылает Гидарна с «бессмертными» в тыл к грекам, а сам решает на следующее утро атаковать с фронта. Будучи предупреждён об этом Эллой и сбежавшим от персов Грилом, Леонид отсылает с Филоном и Эллой приказ остальным отрядам отступать (остаются только феспийцы), а Фемистоклу велит уводить прикрывавшие их с моря корабли. Понимая, что Фермопилы не удержать, Леонид наутро ведёт спартанцев в атаку, чтобы убить Ксеркса, но перед самой его колесницей погибает. Спартанцы выносят его тело, но обратную дорогу перерезает Гидарн, уничтоживший феспийцев. Смелые и мужественные спартанцы отказываются от пощады в обмен на тело Леонида и погибают под персидскими стрелами.

В ролях

Греки

• Ричард Эган — Леонид, спартанский царь, предводитель отряда 300 спартанцев.
• Анна Синодину — Горго, жена царя Леонида.
• Ральф Ричардсон — Фемистокл, афинский государственный деятель.
• Барри Коу — Филон, спартанский воин.
• Дайан Бэйкер — Элла, невеста Филона.
• Роберт Браун — Пентей, заместитель Леонида, отец Эллы.
• Джон Кроуфорд — Агафон, спартанский разведчик.
• Иван Триезо — Демарат, изгнанный царь Спарты.

Персы

• Дэвид Фаррар — Ксеркс, персидский царь, сын царя Дария.
• Энн Уэйкфилд — Артемисия, царица Галикарнаса.
• Дональд Хьюстон — Гидарн Младший, сатрап Гиркании, приближённый Ксеркса.
• Киерон Мур — Эфиальт, местный житель, его происхождение неизвестно, указал персам скрытую тропу в обход Фермопильского ущелья.

Фильм в советском прокате

В СССР фильм был дублирован киностудией «Мосфильм» и вышел на экраны в 1970 году.

• Режиссёр дубляжа — Татьяна Березанцева
• Звукооператор — Николай Прилуцкий
• Автор русского текста — Геннадий Петров
• Редактор — Лидия Балашова

Роли дублировали:

• Феликс Яворский — рассказчик
• Владимир Дружников — Леонид
• Михаил Глузский — Фемистокл
• Ольга Гаспарова — Элла
• Лев Прыгунов — Филон
• Юрий Чекулаев — Ксеркс
• Эдуард Изотов — Гидарн
• Нина Меньшикова — Горго
• Клара Румянова — Артемисия
• Георгий Жжёнов — Эфиальт
• Владимир Ферапонтов — Агафон
• Олег Мокшанцев — Демарат
• Павел Шпрингфельд — Мардоний
• Алексей Алексеев — Мегистий
• Владимир Балашов — Грил
• Георгий Георгиу — Пентей
• Яков Беленький — пастух
• Лариса Данилина — жена пастуха
• Александр Белявский — персидский парламентёр

Культурное влияние

Под впечатлением от кинокартины Фрэнком Миллером был создан графический роман о подвиге 300 спартанцев, экранизированный в 2007 году Заком Снайдером. Картина 1962 года отличается большей исторической правдоподобностью по сравнению с фильмом 2007 года.

Расхождения с историческими фактами

• В фильме рассказывается, что в битве участвовал только отряд телохранителей Леонида — 300 человек, плюс 700 феспийцев (воины остальных полисов несколько раз упоминаются, но в фильме не появляются). В реальности войско, противостоявшее персам, насчитывало около 7000 человек, из которых порядка 4000 было потеряно.
• Изгнанный спартанский царь Демарат на пиру рассказывает Ксерксу про спартанцев и среди прочего на вопрос персидского царя о правителях Спарты отвечает: «Того, кто украл мой трон, в расчёт не принимай, правит страной не он, он лишь узурпатор». При этом он имеет в виду соправителя Леонида, царя Леотихида II (из рода Эврипонтидов). В то же время из истории известно, что Демарат был изгнан не Леотихидом (принадлежавшим к тому же роду, что и он сам), а своим соправителем из рода Агидов, Клеоменом Безумным, старшим братом и предшественником Леонида на царском троне.
• Перед первой атакой Ксеркс объясняет Гидарну и Мардонию свой хитрый план, говоря, что велел поставить тяжёлую кавалерию позади пехоты и внезапно ввести её в атаку. Однако, в те времена у персов не могло быть тяжелой кавалерии — впервые тяжёлая панцирная кавалерия — катафракты — среди иранских народов появилась у саков и парфян, тремя столетиями позже. Во времена Ахеменидов конница в их армии была представлена исключительно конными лучниками, которые и участвуют в атаке.
• Когда Ксерксу приносят тело его брата, он сокрушённо и гневно восклицает: «Кир!.. Мой брат! Как это случилось?» У реального Ксеркса не было брата по имени Кир, его младшего брата звали Масиста, о его участии в походе на Грецию сведений нет. Позже он поднял бунт против царя и был убит вместе со своей семьёй.
• Несколько раз в фильме можно услышать, как Ксеркса называют «царь царей». Хотя этот титул (шаханшах) и происходит из эпохи Ахеменидов, но официальным титулом иранских правителей стал лишь во времена Сасанидов, первым шаханшахом стал именоваться Ардашир Папакан.
• Основное оружие спартанских гоплитов (ксистон) — трёхметровое копьё, которое весьма затруднительно использовать в качестве метательного оружия даже натренированному человеку, в то же время при нападении на персидский лагерь спартанские воины успешно бросают свои копья в противостоящих персов. Видимо, здесь идет отсылка к более раннему периоду существования гоплитов, когда они имели на вооружении и второе копьё, которое как раз использовалось для метания. Кроме того, в фильме копья у спартанских гоплитов слишком короткие — примерно в рост человека.
• Из источников (Геродот) известно, что спартанские воины носили бороды и длинные волосы, которые они, согласно преданию, расчёсывали перед боем у Фермопил. Между тем, в картине Рудольфа Мате и Леонид (Ричард Эган), и остальные спартанцы, за небольшим исключением, гладко выбриты и имеют короткие прически.

См. также

• Фермопильское сражение

Ссылки

• «The 300 Spartans» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.300spartanwarriors.com/ King Leonidas and the 300 Spartans of Thermopylae]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Триста спартанцев (фильм, 1962)

– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.