Триумф смерти (картина)
| |
| Питер Брейгель Старший | |
| Триумф смерти. 1562 | |
| нидерл. De Triomf van de Dood | |
| Дерево, Масло. 117 × 162 см | |
| Прадо, Мадрид, Испания | |
«Триумф смерти» – картина Питера Брейгеля Старшего, написанная около 1562 года.
Картина представляет собой панораму выжженной бесплодной земли, на которой армия скелетов сеет ужас, хаос и смерть, подвергая мирных жителей всевозможным пыткам. Обречённые в страхе разбегаются, кто-то пытается дать отпор, а кто-то просто играет на лютне, предпочитая не замечать происходящее. Скелет в центре картины верхом на коне яростно косит людей огромной косой, и обезумевший люд беспорядочной толпой стремится в убежище, которое оказывается огромной ловушкой в форме гроба. Все без разбора — от крестьянина до короля — становятся жертвами торжествующей смерти[1]. Мир гибнет под похоронный бой колоколов, раскачиваемых скелетами в верхнем левом углу картины.
Изобилие элементов на картине отражает многие аспекты повседневной жизни XVI столетия — от деталей одежды до популярных развлечений, таких как игральные карты и нарды. Брейгель изобразил различные музыкальные инструменты, старинные механические часы, сцену охоты и похоронный обряд, а также разнообразные казни — колесование, повешение, обезглавливание, и даже утопление с привязанным к шее жёрновом.
В «Триумфе смерти» Брейгель соединил две разные изобразительные традиции — привычную для него гравюру Северного Возрождения на тему Пляски смерти и итальянскую концепцию Триумфа смерти, которую он мог видеть на фресках Палаццо Склафани в Палермо и кладбище Кампо-Санто в Пизе[2].
Большинство искусствоведов сходятся во мнении, что в «Триумфе смерти», как и в других работах схожей тематики — «Безумной Грете» и «Падении мятежных ангелов» Брейгель выразил общественные настроения тревоги и неопределённости, царившие в суровой атмосфере Испанских Нидерландов накануне Нидерландской революции.
История картины прослеживается до 1614 года, когда она впервые достоверно упоминается в описи имущества Филипса ван Валкениссе из Антверпена. К 1745 году, сменив нескольких владельцев, картина оказывается в собственности Изабеллы Фарнезе. До 1827 года она остаётся во дворце Ла-Гранха, после чего передаётся в музей Прадо, где и хранится по сей день.
Напишите отзыв о статье "Триумф смерти (картина)"
Примечания
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Триумф смерти (картина)
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
