Трифонов, Степан Трифонович

Степа́н Три́фонович Три́фонов (1842 — после 1917) — член III Государственной Думы от Санкт-Петербургской губернии, крестьянин.

Биография

Православный, крестьянин деревни Мыслино Усадьбище-Спасовской волости Новоладожского уезда.

Получил домашнее образование. Занимался торговлей в Гостинополье, годовой оборот которой достигал 40 тысяч рублей. Владел 118 десятинами земли. Десять лет служил волостным судьёй, двадцать два года заведовал воинским конским участком, четыре года состоял волостным старшиной и четыре года — председателем суда.

Два трехлетия избирался гласным уездного земства, одно трехлетие состоял членом земской управы и товарищем председателя управы. Построил церковно-приходскую школу, впоследствии состоял её попечителем. Кроме того, был членом Зеленецкого благотворительного общества.

В 1907 году был избран в члены III Государственной думы от Санкт-Петербургской губернии съездом уполномоченных от волостей. Входил во фракцию октябристов, с 3-й сессии — в русскую национальную фракцию. Состоял членом переселенческой комиссии.

Судьба после 1917 года неизвестна. Был женат.

Источники

• 3-й созыв Государственной Думы: портреты, биографии, автографы. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1910.
• [www.tez-rus.net/ViewGood42238.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. — Москва: РОССПЭН, 2008.]

Отрывок, характеризующий Трифонов, Степан Трифонович

– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.